Поручик Ржевский, или Любовь по-гусарски - [44]

   У поручика Ржевского разбегались глаза. Он чувствовал себя львом, наткнувшимся на стадо непуганных антилоп. Перед ним кружился калейдоскоп обнаженных рук, голых плеч, гибких шей, плавно переходящих в смелые (если не сказать, вызывающие) декольте; и духи, и шорох платьев, и блестящие глаза, - было от чего потерять голову!

   Ржевский с Давыдовым ходили по залам, посматривая на танцующих.

   - Здесь, бгатец, самые сливки общества, - говорил Давыдов. - Вон тебе багон де Вилье, а там, гляди, ггаф Куницын шушукается с генегалом Демидовым...

   - Это не сливки, Денис, а простокваша! По мне, сливки общества - это хорошенькие женщины.

   - Тогда, взгляни, вон впегеди тебе улыбается мадам де Сталь, а возле колонны беседует с каким-то фгантом Элен Безухова. Кгасавица, какие плечи...

   - А это что за пташка? - Поручик показал на молоденькую барышню в кисейном платье с розовыми лентами.

   - Ггафиня Наташа Гостова.

   - Как?

   Давыдов сделал в воздухе жест, обозначив букву "р".

   - Гостова.

   - Ростова, что ли?

   - Да. Как танцует, какая ггация!

   Ржевский почесал в затылке.

   - Ты ее хвалишь или бранишь?

   - Хвалю. Кстати, гекомендую.

   - От знакомства с такой прелестницей не откажусь. Подождем, как танец кончится... А что это за бочонок отплясывает рядом с ней?

   - Ггаф Безухов. Столь же богат, как и толст. Масон, толстовец. Наташе весьма благоволит. Если что, дело будешь иметь с ним.

   - При таких-то габаритах - ему ли быть дуэлянтом! - усмехнулся Ржевский.

   Пока они перекидывались шутками, танец кончился.

   Давыдов представил Ржевского Наташе Ростовой и оставил их наедине.

   Опять заиграла музыка.

   - Вас можно? - игриво осведомился поручик, обняв Наташу за талию.

   Она положила руку ему на плечо.

   - Можно.

   - А может, сперва потанцуем?

   И они закружились в вальсе.

   - Обожаю этот танец, - щебетала Наташа. - У меня от него всегда кружится голова. И вообще я очень люблю танцевать. А вы, поручик?

   - Вальсировать с вами - одно удовольствие. Вы превосходно танцуете.

   Она зарделась.

   - Вы находите? Это меня Андрей Болконский научил.

   Ржевский слегка нахмурился.

   - Ваш учитель танцев?

   - Нет, мой жених.

   Заметив, как помрачнел поручик, Наташа быстро исправилась:

   - Бывший. Бывший жених. Вы не подумайте ничего такого. Мы с ним только целовались.

   Она засмеялась.

   - Иногда мне кажется, что мы, женщины, только и рождены для того, чтобы танцевать.

   - Ну-у, положим, не только для этого, - зашевелил усами поручик.

   - Раскрою вам свой маленький секрет. Я ношу на груди медальон с Дюпором.

   - Это еще что за птица?

   - Вы не слыхали об этом знаменитом французском танцоре?! Ах, как он порхает! какие у него ноги! Красивые, стройные-престройные... Они изображены на медальоне.

   - Его ноги?!

   - Да.

   - И вы носите их на себе? Эти ноги?

   - Ну да. А что?

   - Да так, ничего.

   "Черт побери, - подумал поручик, - отдал бы все на свете, лишь бы поменяться местами с этим французишкой!"

   - Вы тоже замечательный партнер, поручик, - сказала Наташа. - У вас, должно быть, большая практика? Я слышала про вас столько пикантных историй... Правда, я ничему не верю... Но вы, наверное, и цыганочку можете?

   - Цыганочку-то? Могу, конечно.

   - А барыню?

   - Запросто!

   - А Данилу Купора?

   - Это еще что за педик?

   Наташа густо покраснела.

   - Данила Купор - это такой старинный английский танец.

   - А-а, пардон, так вы спрашивали о танцах? Нет, танец сей отплясывать не приходилось.

   Музыка смолкла. Но следующий тур они опять танцевали вместе. И это снова был вальс.

   - Ой, поручик! - вздрогнула Наташа. - Ваша рука оказалась у меня на попе.

   - Не беспокойтесь, сударыня, меня это нисколько не смущает.

   - Вы не могли бы поднять?

   - Уже!

   - Как "уже", когда ваша рука на том же месте!

   - Ах, вот вы о чем... Извольте-с.

   - Поручик, зачем вы гладите меня по спине?

   - Пытаюсь найти ваши груди, сударыня.

   - Но ведь они у меня спереди.

   - Там я уже искал-с.

   - Ах, Ржевский, вы просто несносны! Теперь я не удивляюсь слухам, что у царицы Елизаветы от вас дочка.

   - Враки! От меня могут рождаться только гусары.

   - А вы вообще любите детей?

   - Ну-у, не сказал бы. Но сам процесс обожаю.

   - О боже, каков ответ! Неужели всё это правда, что про вас рассказывают?

   - А что такое?

   - У вас действительно было очень много женщин?

   - Целый батальон.

   - Но вы хоть кого-нибудь из них любили?

   - А как же-с. Бывало, с одной и той же барышней спал и по второму разу, и даже по третьему.

   - Ах, я не об этом! Любили ль вы когда-нибудь по-особенному, нежно, пылко, страстно?.. Я не могу подобрать нужного слова...

   - Рачком-с?

   - Я имею в виду не гастрономию, а чистую любовь.

   - После баньки-с?

   - Вдохновенную, как музыка!

   - А как же, сударыня! На рояле. Чертовски скользкий инструмент!

   У Наташи закружилась голова. Но Ржевский не дал ей упасть.

   - Я займусь вашим воспитанием, поручик, - заявила она, собравшись с мыслями. - И не спорьте. Вы - такой дикий, потому что ни одна женщина не сумела по-настоящему понять вашу мятущуюся душу.