Португалия: дороги истории - [16]

Духовно-рыцарские ордены всегда оставались мощной военной и политической силой в королевстве. После «национализации» орденов складывается традиция выбора магистров из членов королевской семьи. Нередко во главе ордена становился побочный сын короля. Яркий пример тому — передача должности магистра Ависского ордена младшему из бастардов[52] короля Педру I Жоану, впоследствии основателю новой, Ависской династии. При Жоане во главе орденов оказались его многочисленные сыновья. Сохраняя значение военной опоры королевства, ордены начинают в это время заниматься и другими видами деятельности. Орден Сантъяго первым смог оценить те перспективы, которые сулило освоение морских просторов и новых заморских земель. Эта деятельность орденов достигла апогея при сыне Жоана I Ависского, правителе ордена Христа, известном в европейской историографии под именем Энрике Мореплавателя.

В XIV в. контроль короны за активностью орденов возрос настолько, что постепенно один за другим они перешли под непосредственное управление короля, что было санкционировано и папой. Сходный процесс, кстати, имел место в это время и в соседней Испании. Растущее влияние государства, делавшего в этот момент последний шаг к абсолютизму, привело к инкорпорации в его структуру этих наполовину церковных институтов, что означало тогда не столько подчинение церкви, сколько освобождение государства от ее «вселенской» власти. Будущее, однако, еще не раз меняло соотношение этих двух главных сил средневековья.

Города и короли

Пиренейские города… Одна из самых причудливых страниц городской истории Западной Европы. Белые города Андалусии; закованный в каменное кольцо Толедо; вырастающие из скалы стены Авилы; сбегающие с холма коимбрские улочки. В замкнутом пространстве этих городов перекрещивались, сталкивались, умирали и рождались заново языки, религии, культуры. Именно город стал тем горнилом, в котором, сплавившись воедино, христианский, мусульманский и иудейский миры дали человечеству неповторимый феномен пиренейской — испанской, португальской — цивилизации.

Все города средневековой Португалии в той или иной степени испытали арабское влияние, хотя бы и опосредованно. Естественно, особенно заметный мусульманский отпечаток лежал на южных городах.

Классический арабский город с некоторыми видоизменениями перекочевал на Пиренейский полуостров. Обычно город располагался у подножия холма, недалеко от реки или морского побережья. Он четко делился на аристократический — верхний и плебейский — нижний. Степы его в плане чаще всего представляли собой неправильный многоугольник или трапецию. Внутри стен путник, миновав городские ворота, попадал в бесконечный и беспорядочный лабиринт улиц, улочек, тупиков, переходов.

Улица арабского города — это совокупность домов, каждый из которых живет самостоятельной жизнью. Они даже планировкой подчеркивают свою обособленность и четкость границы между общим, городским, и частным. Там, за глухими стенами, во внутреннем дворике и окружающих постройках, проходит жизнь его обитателей, скрытая от любопытных глаз соседей. Улица как таковая, как общественное достояние, ценилась довольно низко — в случае нужды от нее отсекались куски, застраивались участки, что увеличило путаницу тупичков и переулков.

Вся эта мозаика делилась на кварталы. Некоторые из них заселялись но религиозному принципу. В мусульманских городах бывал и христианский квартал со своей церковью, и иудейский — с синагогой. Центрами арабских кварталов оказывались мечети, хотя существовала и главная мечеть города. К ней обычно прилегали улочки, славившиеся ремесленными мастерскими и лавочками. Здесь же располагались бани, количество которых в мусульманском городе всегда было велико (в Кордове, например, их насчитывалось до 600)[53].

Арабские города на Пиренеях не были велики по площади внутри стен — от 30 до 100 га приблизительно. Плотность же населения была значительной, и порой арабский город на полуострове насчитывал до 100 тыс. жителей.

Среди современных городов Португалии мало таких, что основаны арабами или в период арабского владычества. Большинство крупных центров возникли как поселения еще в римскую эпоху, но многие из них были окружены стенами и застроены по городскому принципу именно при арабах. Более того, образ жизни поселения как города, городские занятия жителей, высочайшее ремесленное искусство многим городам достались в наследство именно от мусульманской эпохи. Несколько поколений смуглых пришельцев с востока, впоследствии побежденных, выселенных, изгнанных, навсегда оставили будущим португальцам каменные твердыни крепостей и городов и ненасытную тягу к неведомым далям.

Но вот медленный, по неуклонный вал Реконкисты привел в древние стены новых жителей. Многое менялось в городе. Мечети превращались в соборы, упорядочивались, спрямлялись улицы, возникали торговые площади. Со временем изменился и внешний вид улицы и тип жилища — дом стал более открыт миру, хотя уютный внутренний двор в доме, общественном здании, монастыре сохранился навсегда.

Побежденные создатели белостенных городов не были уничтожены или изгнаны португальскими королями из пределов христианских владений, хотя многие, конечно, погибли в страшные времена или ушли в глубь арабских владений. Оставшимся мусульманам разрешались прежние занятия, однако королевские указы запрещали им жить внутри городских стен. Так возникали новые арабские кварталы — аррабалде — за стенами христианских городов. Афонсу Энрикеш издал специальные форалы, регулировавшие жизнь арабского населения