Портрет смерти - [15]

Он хотел, чтобы ее портрет появился в средствах массовой информации. Портрет, сделанный им. Следовательно, рассчитывал, что личность убитой быстро определят. В таком случае люди могли бы дать описание ее спутника. Значит, никакого метро, никаких максибусов, никаких такси. Только частное средство транспорта.

Но почему она пошла с ним?

Ева начала перечитывать собственный отчет, надеясь найти зацепку, которая позволит составить правдоподобную гипотезу.

И тут зазвонил ее видеотелефон.

– Даллас. – На экране возникла физиономия капитана Фини. Заметив крошки в уголке его рта, Ева наклонилась к телефону.

– У тебя там что, булочки?

– Нет. – Он вытер рот тыльной стороной ладони. – Уже нет.

– У вас в ОЭС своя пекарня, что ли? Сотрудники отдела убийств нуждаются в заменителе сахара не меньше, чем другие.

– Что я могу сказать? Мы принадлежим к местной элите. Мы закончили потрошить видеотелефон Надин.

– И что?

– Ничего утешительного. Он переслал изображения и текст с коммерческого компьютера, стоящего в одном из этих компьютерных клубов, где пьют, танцуют и назначают друг другу свидания через электронную сеть. Принято после шести утра, но с задержкой, а отправлено раньше, около двух ночи. Работал напрямую, не скрываясь. Либо не знал, как это делается, либо плевать хотел. По вечерам в этих клубах яблоку негде упасть. Никто не вспомнит парня, который заскочил выпить и воспользовался компьютером.

– Ничего, попробуем. Как называется это место?

– «Устрой сцену».

– Есть!

– Это что-то тебе говорит?

– Так называется клуб, который она часто посещала. Спасибо. Отличная работа.

– Вот поэтому мы элита и едим булочки.

– Вредина, – буркнула Ева и прервала связь.

Она выскочила в общее помещение. Там не было даже крошек, не то что булочек. Одно из двух – либо спуститься на первый этаж и воспользоваться услугами торгового автомата, либо съесть что-нибудь в компьютерном клубе.

Наверняка там будет не хуже.

– Пибоди, мы уезжаем.

– Я только собралась съесть сандвич.

– Раз так, радуйся. Тебе представится прекрасная возможность совместить задачи. Поешь по дороге.

– Это вредно для пищеварения, – ответила Пибоди, но сунула еще не распакованный сандвич в сумку и схватила бутылочку газировки.

– В ОЭС установили место, откуда сведения переслали на видеотелефон Надин.

– Знаю. Макнаб уже сказал.

Ева проталкивалась сквозь толпу к лифту и одновременно изучала лицо своей помощницы.

– Я только что разговаривала с Фини. Он шеф Макнаба, а я – твой начальник. Так почему наши подчиненные разглашают информацию, относящуюся к моему расследованию?

– Это вышло само собой – в перерыве между чмоканьем в трубку. – Увидев сузившиеся глаза Евы, Пибоди довольно улыбнулась. – И намеками сексуального характера.

– Когда с этим делом будет покончено, я возьму себе новую помощницу, у которой не будет и намека на сексуальность, а тебя отправлю в архивный отдел.

– Ах, так? А я-то хотела поделиться с вами сандвичем…

Ева продержалась ровно десять секунд.

– Каким сандвичем?

– Моим собственным.

Сандвич оказался с ветчиной сомнительного вкуса, покрытой слоем безвкусного майонеза. Откусив от него дважды, Ева схватила принадлежавшую Пибоди бутылочку оранжевой газировки и сделала глоток.

– О боже, как ты можешь пить эту гадость?

– По-моему, очень даже освежает и очень подходит к пирожным, которые я купила на сладкое. – С этими словами Пибоди вынула из сумки пакет и начала открывать его.

– Черт побери, если ты не дашь одно мне, я тебя покалечу. Ты знаешь, что я на это способна.

– Лейтенант, я боюсь вас почти так же, как люблю.

4

Днем активность компьютерных клубов сходила на нет; здесь сидели только «ботаники» и болваны, которые считали высшим наслаждением посещение клуба в те часы, когда им могли предложить лишь голографический оркестр или просмотр развлекательных передач.

Компьютеры были серебристыми, маленькими, и даже самый стыдливый болван мог не бояться, что в часы пик кто-то заглянет ему через плечо.

Голографический оркестр играл негромко, гитары звучали еле слышно, а вокалисты томно мурлыкали. Солистка была в черном платье, вполне сочетавшемся с цветом ее кожи. Единственным световым пятном были ее ослепительно-красные волосы, закрывавшие бо́льшую часть лица. Она что-то шептала о разбитых сердцах и несчастной любви.

Клиентами здесь были главным образом одинокие мужчины. Поскольку никто из них не среагировал на форму Пибоди, Ева поняла, что запрещенных наркотиков здесь не обнаружила бы даже ищейка.

Она подошла к плавно закругленной стойке в центре зала.

Барменов здесь было двое – живой мужчина и женщина-андроид. Ева выбрала того, кто был одушевленным.

Молодой человек был стильный – просторная блуза в оранжевых тонах, множество разноцветных колечек, украшавших мочку левого уха, и русые волосы, торчавшие шипами в разные стороны наподобие короны.

Плечи у него были широкие, руки длинные, фигура осанистая, лицо с крупными чертами. Ева сделала вывод, что он на несколько лет старше своих клиентов. Лет двадцать семь – двадцать восемь. Возможно, студент-старшекурсник, зарабатывающий на учебу. Возится с новичками и болтает с постоянными посетителями.