Портрет предателя - [34]

— Ты чего подкрадываешься? — проворчал Себастьян. — Ужинать будешь?

— Спасибо, не голоден, — буркнул Зигурд и скрылся за дверями своего номера.

— Чего это он сегодня не в духе? — недоуменно пробормотал юноша, глядя ему вслед.

— Не знаю, — пискнула красная как рак Доминика.

25. Прогулка по Кастилле

— Чем займемся сегодня? — спросила Доминика за завтраком.

— А чем бы тебе хотелось, милая? — поинтересовался Себастьян, аккуратно намазывая булочку клубничным джемом.

— Может, прогуляемся в город? — предложила она. — Надоело постоянно сидеть в этой дыре.

— Отлично! Так и сделаем! — улыбнулся кузен, отпивая чай из глиняной кружки. — Зигурда с собой берем? Кстати, где он?

Доминика почувствовала, что краснеет.

— Не знаю, — пробормотала она.

— Значит, пойдем без него, — хмыкнул Себастьян.

* * *

На рыночной площади было не протолкнуться. Молодые люди бродили между прилавками со всякой всячиной и с любопытством разглядывали ворохи тканей, корзины, посуду и прочую домашнюю утварь. Выкрики торговцев тонули в общем шуме базара, перемежаясь звонкими ударами молота по наковальне, долетающими из кузни неподалеку.

Ярко светило солнце. Легкий ветерок трепал натянутые между домов гирлянды разноцветных флажков. Себастьян и Доминика с трудом проталкивались среди разношерстной публики. Знатные дамы в сопровождении служанок осматривали ткани и керамику; шустрые поварята с огромными корзинами переругивались с продавцами снеди; нищие оборванцы шныряли в поисках поживы, а торговцы громкой бранью гнали их прочь.

Кузены присоединились к толпе зевак, наблюдающих за петушиными боями, а когда один из бравых драчунов пал смертью храбрых, щедро оросив песок своей кровью, отправились дальше. Они оказались в продовольственных рядах. Из-под козырьков свисали свиные туши, говяжьи ноги и битая птица, а на развалах высились пирамиды сыров, ящики фруктов и груды овощей. Доминика наморщила нос — где-то рядом продавали рыбу.

Молодые люди вышли на середину рыночной площади, в центре которой возвышался бронзовый монумент.

— Смотри! — указал на него Себастьян. — Это же наш предок!

Доминика окинула любопытным взглядом подернутого патиной всадника на вздыбленном коне. Это был основатель династии — Густаво Фьораванти. Триста лет назад он присоединил Хейдерон к Ангалонии и основал княжество Монтерра.

Возле памятника высились деревянные подмостки, на которых стоял глашатай со свитком в руках и пытался перекричать базарный шум.

Себастьян и Доминика невольно замедлили шаг, прислушиваясь к его громкой речи.

— Слушайте, граждане Кастиллы! Его Светлость, достопочтимый герцог Альберди издал следующий указ:

«В связи с угрозой нападения хейдеронских предателей на наш славный город, сим повелеваю всем дееспособным лицам мужеска пола немедля явиться в казармы городской стражи для вступления в ряды ополчения.

Кто не исполнит данный указ до двадцатого числа сего месяца, будет порот плетьми и закован в колодки!»

Молодые люди переглянулись.

— Похоже, Альберди не соврал. Шульц действительно собирается напасть на Кастиллу, — промолвил Себастьян.

— Похоже на то, — поддакнула Доминика.

— Значит, военной помощи от дядюшки мы, скорее всего, не дождемся, — разочарованно протянул юноша.

— И что нам теперь делать?

Себастьян пожал плечами.

— Посмотрим, что дядюшка скажет мне завтра.

Тем временем герольд принялся зачитывать следующий свиток.

— Слушайте, граждане Кастиллы! Его Светлость, достопочтимый герцог Альберди издал следующий указ:

«Всем урожденным хейдеронцам следует явиться в казармы городской стражи и представить доказательства своей благонадежности.

Хейдеронец признается благонадежным, ежели за него поручатся не менее трех ангалонцев, которые не являются членами его семьи.

В ином случае все имущество хейдеронца будет конфисковано, а ему надлежит в трехдневный срок покинуть наш славный город.

Кто не исполнит данный указ до тридцатого числа сего месяца, будет казнен через повешение!»

— Ничего себе! — удивилась Доминика. — Они собираются выгнать всех хейдеронцев из города?

— Почему всех? Только нелояльных, — пожал плечами Себастьян. — Ты же сама раньше говорила, что нужно держать их в ежовых рукавицах. Если бы мы поступили так же, то не было бы никакого переворота.

Доминика вдруг вспомнила рассказ Зигурда о том, что ангалонцы сделали с его семьей. Она тяжело вздохнула.

— Наверное, мы и сами в какой-то мере виноваты в том, что довели их до отчаяния, — печально промолвила она.

Себастьян удивленно взглянул на нее.

— С чего это ты вдруг так резко переменила свое мнение о хейдеронцах, моя дорогая?

Доминика потупилась.

Я переспала с одним из них и, кажется, в него влюбилась.

— Да так… — смущенно пробормотала она.

Часы на ратуше пробили полдень, и тут же раздался колокольный звон с высокой башни собора. Себастьян оглянулся на величественный храм с многоцветным витражом на фасаде.

— Любимая, помнишь, мы хотели с тобой пожениться сразу же, как приедем в Кастиллу?

От неожиданности Доминика чуть не подпрыгнула на месте.

— Д-да, — выдавила она.

Она вспомнила тот разговор в палатке, точнее сказать лихорадочный шепот Себастьяна, когда он уговаривал ее позволить ему больше, чем она обычно позволяла. Да, она с самого детства знала, что кузен станет ее мужем, и эта мысль постоянно висела в глубине ее сознания, как нечто само собой разумеющееся. Однако теперь, когда эта возможность вдруг приобрела реальные очертания, Доминике стало не по себе.