Портрет на память - [5]

3

Выйдя в вынужденную отставку и поправив здоровье на водах, барон Карл Мюнх вернулся в Невскую Александрию, где зажил праздной жизнью столичного богача. После оперативной деятельности в Тайной Канцелярии ничего неделанье давалось с трудом. Многие столичные снобы жили в свое удовольствие, но Карл Мюнх под «жизнью в свое удовольствие» понимал совершенно иное. Его не прельщали ни балы, ни банкеты, ни званные вечера. Его мало интересовали джентльменские клубы, театры и кабаре. Он посещал их с удовольствием и в компании, но жить ради этого… Нет уж, увольте.

Для барона Карла Мюнха "жить в свое удовольствие" значило жить, балансируя на лезвии ножа. Без оперативной работы боевого мага, он постепенно сходил с ума и сошел бы, если бы не князь Драгомысл, подсказавший ему гениальную идею. Бывший начальник, вынужденный расстаться с лучшим своим сотрудником после провала операции Сердце Мира, предложил заняться барону частной консультационной деятельностью. Человек с таким опытом мог сильно помочь как сотрудникам Тайной Канцелярии, так и частным лицам, попавшим в затруднительное положение, сопряженное с использованием магии.

«Разумеется, все негласно, в порядке, так сказать, доброй воли».

Предложение князя Драгомысла показалось очень заманчивым. Карл с радостью принял его.

Клиентов, обращавшихся к нему за помощью, было не так много. Ровно столько, чтобы не закиснуть от скуки светской жизни. Каждый из них после оказанной услуги предлагал ему деньги, иногда барон их брал. В исключительных случаях.

Барон Мюнх как раз страдал от безделья, когда Миконя Питерский, камердинер, секретарь и телохранитель барона в одном бородатом лице, доложил ему о готовящемся визите барона Шульца в свойственной ему манере.

– Тот хлыщ с курорта хочет заглянуть к вам на огонек, барон.

– Твои манеры, Миконя, когда-нибудь тебя погубят, – сделал замечание своему камердинеру барон.

– С вами, Карл Иеронимыч, мне ничего не страшно.

– Во-первых, не хлыщ, а молодой господин. При этом в отличие от тебя с хорошими манерами…

– Так и норовит свою выгоду из всего выжать. А глазки то так и бегают, так и бегают…

– Во-вторых, этот учтивый господин служит в Императорской Канцелярии, так что потенциально может быть нам полезен. Не гоже такими связями разбрасываться.

– Это еще кто кому полезен. Он то к вам не за добрым словом и не почайовничать придет. Стряслось, стало быть, что-то, если вспомнил, что у него колдун знакомый есть.

Карл знал, что Миконя прав. Не станет Иван Ильич Шульц просто так визиты наносить. Интерес у него есть. Да судя по той срочности, на коей настаивал курортный знакомец, интерес кровный, отлагательств не терпящий.

Выглядел Иван Шульц подавленным, усталым. Не человек, а серая тень прежнего жизнерадостного человека, с которым был некогда знаком Карл.

История, рассказанная Шульцем, показалась барону занимательной, но не более того. Он догадывался, что за незнакомец привязался к Ивану Ильичу. Понимал, что смерть графа Белокурова не была случайной. И считал, что барон Шульц сам во всем виноват. Он заключил соглашение, настала пора платить по счетам, а молодой человек струхнул, да забился в угол. Спрятаться не удалось, тогда он стал искать специалиста, чтобы тот помог ему наказание избежать.

Только одно настораживало Карла, зачем сновидцу потребовались чужие сны. Оно конечно понятно жизненная энергия и все такое. Но только добыть ее можно было и с куда менее рискованными затратами. Стоило ли ради пищи в осиное гнездо соваться. Какой прок. Императорская Канцелярия место весьма заметное. Куда проще выкрасть сны какого-нибудь крестьянина, рабочего, купчишки или мелкопоместного, а оттого и незаметного дворянчика. Эффект тот же, а риска минимум.

В этом вопросе стоило разобраться. Барон знал, с какого конца дернуть за ниточку, чтобы распутать клубочек.

– Миконя, запрягай! – приказал барон.

4

Если и искать Мастера Иллюзий и Снов, то только на Дне. Об этой части города александрийцы ежели даже и слышали что-то, то мельком и какую-то сплетню. Далекую от истины настолько, насколько солнце далеко от земли.

Дно приютило в себе всех темных личностей. От воров всех возможных мастей до профессиональных убийц. Публичные дома, опиумные притоны и многочисленные кабаки могли удовлетворить каждого, кто мечтал пуститься во все тяжкие. Где бы еще мог так искусно затеряться Мастер Снов, как не здесь. Так затеряться, чтобы все окружающие считали его мертвым.

Управлять снами искусство редкое. Не каждый маг способен этому научиться. К тому же до сегодняшнего дня Карл считал это искусство утерянным. Ведь последний мастер снов – Велимир – умер несколько столетий назад на инквизиторском костре. Они тогда полыхали по всей Европе. Питаясь чужими снами, Мастер Снов мог жить сколь угодно долго, пока не надоест. Однако ни один маг не защищен от вмешательства рока, пускай и в виде костра для еретиков и прислужников нечистого, к коим по скудоумию часто пытались причислить магов. Пока в позапрошлом веке Светлейшим Папой не был издан эдикт «О магии». Суть эдикта сводилась к простой мысли: «Магия одно из чудес Творца, пока ее носитель не обратит свою силу против Творца и творений его»