Портрет - [4]

ПСИХИАТР (записывая). ...В подвале... Минутку, кто поджег...

БАРТОДИЙ. Он.

ПСИХИАТР. Как это, поджег...

БАРТОДИЙ. Обыкновенно. То есть, он пытался поджечь. У него, правда, не получилось, но я не в обиде. Для меня не пожар важен, а сам принцип. Он хотел как лучше.

ПСИХИАТР. Минутку.

Психиатр встает, подходит к столу, находит таблетку, принимает ее, запивает водой из графина, возвращается на прежнее место.

Прошу вас, продолжайте.

БАРТОДИЙ. И лишь позднее он стал надо мной издеваться.

ПСИХИАТР. Да? И что же он делал?

БАРТОДИЙ. Ничего.

ПСИХИАТР. Ничего?

БАРТОДИЙ. Ну, может, постукивал или крал мои носки. Курам на смех. И продолжает ничего не делать. Мне назло.

ПСИХИАТР. А вы бы предпочли, чтобы он продолжал поджигать.

БАРТОДИЙ. На то он и есть, чтобы поджигать.

ПСИХИАТР (к Анатолю). Это правда, что вы поджигали?

АНАТОЛЬ. Правда.

ПСИХИАТР. И правда, что больше не поджигаете?

АНАТОЛЬ. Тоже правда.

ПСИХИАТР. А почему?

АНАТОЛЬ. Потому что уже не хочется.

ПСИХИАТР. Но тогда почему поджигали раньше?

БАРТОДИЙ. Его бесполезно спрашивать. Он ничего вам не объяснит.

ПСИХИАТР. Это почему же?

БАРТОДИЙ. Потому что он - дух.

ПСИХИАТР. Извините, я на минутку.

Психиатр встает и идет к выходу. Анатоль также встает и преграждает ей путь. Психиатр возвращается и снова садится. Анатоль садится.

Я так рада, что вы ко мне пришли. Ваш случай чрезвычайно интересен. Честное слово - чрезвычайно.

БАРТОДИЙ. Вы думаете - мы сумасшедшие?

ПСИХИАТР. С чего вы взяли! Я лишь хотела сказать, что случай интересен с точки зрения науки. В высшей степени поучителен. (К Анатолю.) Так значит, вы дух?

АНАТОЛЬ. Более или менее.

ПСИХИАТР. Ага. (К Бартодию.) А вы?

БАРТОДИЙ. Я - нет. Я абсолютно нормальный.

ПСИХИАТР. Ну, конечно, конечно. Вы абсолютно нормальный. А что вас с ним связывает?

БАРТОДИЙ. Он мне является.

ПСИХИАТР. Давно?

БАРТОДИЙ. Да уже года два.

ПСИХИАТР. Вернемся к поджогам. Вы его поймали с поличным?

БАРТОДИЙ. То есть, как?

ПСИХИАТР. Вы видели, что он поджигал? Он был вам виден в момент поджога?

БАРТОДИЙ. Нет.

ПСИХИАТР. Тогда откуда вам известно, что поджигал именно он?

БАРТОДИЙ. А кто?

ПСИХИАТР. Быть может - вы сами.

БАРТОДИЙ. Я не сумасшедший, чтобы поджигать собственный дом. И, кроме того, он же сам признался.

ПСИХИАТР. А были, кроме поджогов, еще какие-нибудь акты агрессии по отношению к вам?

БАРТОДИЙ. Он душил меня.

ПСИХИАТР. Часто?

БАРТОДИЙ. Чуть не каждую ночь. А как-то раз чуть совсем не удушил, я потом целую неделю дышать не мог.

ПСИХИАТР. Астматичность. Что еще?

БАРТОДИЙ. Сталкивал меня с лестницы.

ПСИХИАТР. Классика. И вы что-нибудь сломали?

БАРТОДИЙ. Один раз только. Кажется, ногу.

ПСИХИАТР. Великолепно. А тогда вы его видели? Когда он вас душил или сталкивал. Он был вам виден в момент душения или сталкивания с лестницы?

БАРТОДИЙ. Нет. Он душил меня и сталкивал заочно.

ПСИХИАТР. Превосходно. Когда это было?

БАРТОДИЙ. Уже давно.

ПСИХИАТР. А точнее?

БАРТОДИЙ. Началось лет девять тому назад. Может, десять...

ПСИХИАТР. А когда прекратилось?

БАРТОДИЙ. Точно сказать трудно.

ПСИХИАТР. Почему трудно?

БАРТОДИЙ. Потому что сначала это происходило почти ежедневно, чуть не каждую ночь, а потом все реже и реже, пока не прекратилось совсем.

ПСИХИАТР. Когда же вас душили или сталкивали с лестницы в последний раз?

БАРТОДИЙ. Да не помню.

ПСИХИАТР. Ну, хоть приблизительно.

БАРТОДИЙ. Наверное, лет семь уже.

ПСИХИАТР. И лишь потом вы стали его видеть?

БАРТОДИЙ. Да, но тоже не сразу.

ПСИХИАТР. Когда же вы увидели его впервые?

БАРТОДИЙ. Так, как вижу сейчас?

ПСИХИАТР. Да.

БАРТОДИЙ. Если по-настоящему, то лишь в тот раз, когда он пришел на ужин.

ПСИХИАТР. Ага, на ужин. А как это произошло?

БАРТОДИЙ. Я его пригласил.

ПСИХИАТР. Естественно. А если подробнее?

БАРТОДИЙ. Я сказал жене, что хорошо бы кого-нибудь пригласить и пригласил его.

ПСИХИАТР. Так вы женаты?

БАРТОДИЙ. Да.

ПСИХИАТР. Давно?

БАРТОДИЙ. С тысяча девятьсот пятьдесят третьего года.

ПСИХИАТР. А ваша жена тоже его видела?

БАРТОДИЙ. Что вы. Она и не знает, что я его пригласил.

ПСИХИАТР. Но вы же сказали...

БАРТОДИЙ. Только так, вообще. Она слушает все, что я ей говорю, но не говорю ей всего.

ПСИХИАТР. Ага. А я могла бы с ней побеседовать?

БАРТОДИЙ. Нет.

ПСИХИАТР. Почему?

БАРТОДИЙ. Еще подумает, что я сумасшедший. Она и так тревожится обо мне.

ПСИХИАТР. Что было на ужин?

БАРТОДИЙ. Макароны.

ПСИХИАТР. И как прошел ужин, удачно?

БАРТОДИЙ. Какое там удачно. Он должен был прийти в восемь, пришел только в полночь. Жена легла уже спать, я все ждал. Явился в моем халате и в моих шлепанцах. Притащился, уселся на диван и спросил, нет ли по телевидению какой-нибудь ночной программы. Вот и все.

ПСИХИАТР. Однако все же пришел.

БАРТОДИЙ. Пришел, но поздно.

ПСИХИАТР. И заговорил.

БАРТОДИЙ. Заговорил, но о чем!

ПСИХИАТР. Итак, подведем итоги. Сначала он совершал по отношению к вам акты агрессии, но был тогда невидим. Затем акты агрессии постепенно прекратились, зато вы начали его видеть. Так?

БАРТОДИЙ. Так.

ПСИХИАТР. Иными словами, - приступы удушья, страхи на лестнице вы ощущали все реже, пока не перестали ощущать их совсем. Вместо этого возникли галлюцинации, нейрооптические феномены в сочетании со слуховыми миражами. Между прекращением астматических недомоганий, состояния страха и возникновением галлюцинаций был перерыв, то есть - промежуточная фаза.