Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин - [77]

Но времени для перевоспитания не было.

Предварительные итоги

В январе 1999 года, подводя итоги года, Степашин вынужден был констатировать, что преступность росла в арифметической прогрессии. 2,6 млн преступлений наполняли милицейские сводки. Преобладали тяжкие и особо тяжкие преступные посягательства, они уже составляли более 60 процентов.

В 53 субъектах Федерации участились умышленные убийства, более чем в трети регионов — случаи причинения тяжкого вреда здоровью. Похищения людей стали «нормой» не только для кавказского региона, но и для Москвы, Санкт-Петербурга, российской провинции.

Сложное социальное положение людей, экономический кризис стали, как и в другие непростые времена в России, средой для преступных посягательств корыстной направленности. Кражи, грабежи, разбои, вымогательства… И все это при отягчающих обстоятельствах. Вернулся из послевоенных времен термин «бандитизм». И не только в горячих точках. Милицейские сводки напоминали сводки с фронта. Практически в мирное время от рук бандитов гибли сотни милиционеров. И несмотря на все усилия МВД ситуация не выправлялась.

Особую тревогу у министра и его коллег вызывали преступления, порожденные недальновидной экономической политикой.

Отмена только одного закона о монополии на производство и реализацию спиртных напитков привела к разрастанию несметного числа преступлений на водочном фронте. Уход от налога, выпуск фальшивого, и потому опасного для здоровья людей, пойла, передел собственности, сопровождающийся криминальными разборками, были только верхней частью этого айсберга. Многочисленные попытки ввести процесс в контролируемое русло натыкались на дыры в законах, открытый саботаж со стороны чиновников, выявляли мощный процесс слияния государственного аппарата с криминалом. Многие такие чиновники носили внушительные значки членов Федерального собрания.

Пока милиционеры вместе с сотрудниками других правоохранительных органов пытались навести хоть какой-то порядок, потоки лицензионной и левой водки множили доходы водочных королей. Они проявляли невероятную изворотливость и пытливость ума. На введение акцизных марок они ответили подделкой оных. По закону это преступлением не было. (Пока!) Упущенную выгоду от проверок и ревизий они покрывали розливом пойла в ночное время, почти в конспиративных условиях. Риск оправдывает средства. Точнее, средства оправдывают риск. Достаточно вспомнить, что в Советском государстве водка давала 30 % бюджета страны. Знали российские государи императоры, как делать деньги в нашей пьющей (все, что течет) стране! Государство усилиями экономистов-новаторов, отменивших монополию, еле-еле сводило концы с концами, не получая даже 10 процентов от промысла. Для исправления только одной ошибки (отмены одного закона) МВД разработало 18 поправок в нормы действующего законодательства. И даже их принятие только частично скорректировало положение. А пока суть да дело, в России гибель людей от отравления паленой водкой исчислялась десятками тысяч. И это только по установленным диагнозам.

Обнаружение и ликвидация 3 тысяч подпольных цехов кардинально не повлияли на объемы незаконного оборота спиртного. При крайне низкой производительности они со своей продукцией занимали достаточно скромную нишу на нелегальном алкогольном рынке, годовые объемы которого превышали 140 миллионов декалитров.

Анализ, проведенный коллегами Степашина, показывал, что основной вал продолжали давать лицензированные производители спиртного за счет выпуска левой, неучтенной продукции. Однако случаи выявления таких фактов единичны. Государство не получало десятки миллиардов рублей.

Степашин пошел на беспрецедентный шаг: он собрал наиболее влиятельных и деловых представителей отрасли. «Что будем делать, братцы?» И они ответили, пошли навстречу, потому что их империи тоже страдали от выпуска фальшивой продукции. Стенограмма этой встречи и беседы стали предметом для изучения специалистов. Много логичного и правильного было в их словах.

Августовский дефолт 1998 года заставил по-новому взглянуть и на нашу кредитно-банковскую систему. Банкиры и деловые люди стали постоянными посетителями Житной. Приглашение их в МВД было связано не с тем, чтобы выклянчивать у них деньги для ведомства. Многие стали советниками министра.

Делить людей на своих и чужих было не в правилах Степашина. Он общался со всеми, для кого судьба России была не пустым звуком. С теми, кто в силу своих возможностей (экономических, политических, иных) был способен влиять на процессы. Перечень посетителей, которых он принял на Житной, поражал своим спектром. Иначе быть не могло. Слишком сложное время, слишком мало этого времени.

Работая в течение года в условиях ограниченного финансирования, испытывая острый кадровый дефицит, МВД удалось решить основные задачи. Стройная и жизнеспособная система министерства была не только сохранена, но и продолжалось ее совершенствование.

Была активизирована работа по раскрытию и расследованию преступлений. Как бы ни критиковали работу МВД его оппоненты, но факт остается фактом — были установлены виновные в совершении 1,8 млн преступных посягательств. Количество пресеченных преступлений экономической направленности возросло более чем на 15 процентов. Было выявлено свыше 18 тысяч преступных посягательств на интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления, треть из которых составили факты взяточничества; 16 тысяч лидеров и активных участников организованных преступных групп, изобличенных в совершении 29 тысяч преступлений.