Портрет человека-ножа - [6]
С цветущих белых деревьев доносится пение птиц.
За двором - площадка, посыпанная белым, красным, серым щебнем, кремнем или раздробленной и отшлифованной мелкой галькой, обломками источенного мельничного жернова.
Ребенок бросает щебнем в птицу, а затем швыряет его в бассейн, где гниют бурые, размягченные листья.
Он идет к дереву с низкими, колючими ветками, покрытыми белыми цветами: они пахнут мочой и сахаром - хрупкие цветы, ромбовидные, зубчатые и заостренные, намокли от дождя и отяжелели от росы. Мальчуган схватил всей пригоршней острый конец ветки и встряхнул ее, оросив свои ступни и колени: он кажется абсолютно счастливым.
Нависающий над дверью фонарь зажжен, но, несмотря на внушительный отражатель, мерцает слабым желтым светом. Вода стекает на эмаль быстрыми струйками, а затем змеится по стеклянному колпаку: внизу падают большие капли, наполняя лужу, в которой отражается лампа.
Ребенок держит в сжатом кулаке майского жука, тот скребется и царапается лапками.
Небо в окне серое, к тому же зябко.
Я разжигаю огонь в камине и остаюсь лежать на кровати, а одеяла сложены кучей на полу. Тиковый матрас с большими продольными белыми и серо-красными полосами. В одном месте торчит клок шерсти: веревочки проходят поперек, мешая надуть матрас посредине. Эти кисточки и выступающий толстый узел давят в спину.
В сезон рубили бамбук, и он долго горел с забавным треском рушащейся стены. Все камины заполнялись легко разгоравшимися дровами. Запасы в сарае таяли.
В это время года птицы прячутся под крышей и молчат.
Лезвие этого ножа складывается в паз рукоятки: дети всегда носят похожий в кармане, чтобы резать или рубить что-нибудь, метать в ствол, дверь либо землю. Если шарнир, соединяющий рукоятку с лезвием, чересчур расшатывается, нож нередко складывается от удара, вместо того чтобы вонзаться: тогда это плохой, опасный нож, который то и дело превращается в клюв агрессивной птицы.
Этот клюв щипает за палец, и из него течет кровь. Но ребенок, игравший на моей лужайке, не закричал, а сел на корточки у бассейна и окунул туда раненую ладонь: кровь растекается густыми волокнами, что растворяются в поднятом рукой водовороте.
Итак, он вырезал большой побег - гибкую и прямую тросточку, которой так удобно хлестать. Один за другим опадали цветы, листья, шипы, узкие полоски коры - серые и кроваво-зеленые. Он стоял возле дерева, где цветет невысокий тюльпан с винными лепестками цвета разбавленной крови - в тени, сырости, мягкой траве: она наклонялась слегка вправо - туда, где светило солнце. Он был очень занят, думал, что поблизости никого нет, и не догадывался, что уже в следующую минуту поранится.
ничего
Смерть - явление преходящее. Никакого копошения или текучести. Скорее, просто расходящиеся клетки, беспорядочное бегство, труп разрушается точно так же, как распускается цветок.
Он сидел под деревом и напевал: рядом приземлилась птица, но это его не удивило. Напротив, ребенок протянул кулак, и маленькая дневная хищница опустилась, будто на насест.
У птицы узкие глаза и агрессивный, порывистый взгляд. Мальчишка встает и поднимает руку, словно запуская бумажный самолетик. Хищница сжимает когти: ее волнистое темно-рыжее оперение дрожит на ветру.
Он подошел к декоративному бассейну, наполненному дождевой водой: над ней склонялась плакучая ива, которая казалась огромной и венчала этот бетонный водоем, точь-в-точь как другие деревья окаймляют озеро. Ребенок закатал рукава хлопчатобумажной рубашки, встал на колени и отмыл от земли лезвие ножа. Наверное, забавы ради мальчонка метал его в траву, и тот вонзался стоймя: земля на лужайках нежная, податливая.
Прохладная вода обжигает ранку на пальце неровный порез с искромсанными краями, оттуда течет уже не кровь, а бесцветная лимфа, липкая, точно слизь улиток, сидящих на стенках бассейна, будто затворницы в раковинах, пока их наконец не разбудит дождевая вода, поднявшаяся после нескольких ливней.
Ранка на его указательном пальце обильно кровоточит. Мальчик выпрямил его и отставил в сторону: очевидно, ему не больно, и будь палец просто вымазан в варенье, он держал бы его точно так же, чтобы не испачкаться.
Ночь ясная-ясная, луна в вышине, белые цветы. Лужайка однотонная, темная, потускневшая, усеянная серыми пластинками -травяным исподом.
Я выхожу. Кромешная тьма. Фонарь, освещавший порог, наверное, разбили. В стеклянный шар швырнули булыжником, и выпуклые осколки рассыпались по ступенькам. Вместо лампочки, тоже разбитой, торчат две перегоревшие кривые антеннки, желтее дверной ручки из очень бледного металла, отполированной ладонями.
Вмурованный в наружную стену фонарь состоял из большой лампочки и стеклянного корпуса в форме артиллерийского снаряда, защищенного эмалированным отражателем. похожим на перевернутую тарелку: простым нажатием этот фонарь изящно направлялся вниз. Проходя мимо, какой-то мальчонка швырнул камень - или. возможно, даже целая группа мальчишек пыталась попасть в стеклянный шар и сразу убежала, едва тот разбился.
Невелика потеря, ведь электричество, вероятно, давно уже отключили.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге Тони Дювер приступает к созданию диковинной сексуальной утопии, пейзаж которой развернется в его радикальных романах 70-х годов.
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
В 1000 и 1001 годах в геолого-исследовательских целях было произведено два ядерных взрыва мощностью 3,5 и 10 килотонн соответственно.
«Сталинград никуда не делся. Он жил в Волгограде на правах андеграунда (и Кустурица ни при чем). Город Иосифа не умер, а впал в анабиоз Мерлина или Артура. То тут, то там проступали следы и возникали звуки. Он спал, но он и боролся во сне: его радисты не прекращали работу, его полутелесные рыцари — боевики тайных фемов — приводили в исполнение приговоры, и добросовестный исследователь, знаток инициаций и мистерий, отыскал бы в криминальной газетной хронике закономерность. Сталинград спал и боролся. Его пробуждение — Белая Ротонда, Фонтан Дружбы, Музкомедия, Дом Офицеров, Планетарий.
«…Вообще-то я счастливый человек и прожила счастливую жизнь. Мне повезло с родителями – они были замечательными людьми, у меня были хорошие братья… Я узнала, что есть на свете любовь, и мне повезло в любви: я очень рано познакомилась со своим будущим и, как оказалось, единственным мужем. Мы прожили с ним долгую супружескую жизнь Мы вырастили двоих замечательных сыновей, вырастили внучку Машу… Конечно, за такое время бывало разное, но в конце концов, мы со всеми трудностями справились и доживаем свой век в мире и согласии…».
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.