Портрет Ценшаба Серконга Ринпоче - [19]

Смерть и перерождение Ринпоче

Смерть Серконга Ринпоче была даже еще более замечательна, чем его жизнь. В июле 1983 года Ринпоче занимался организацией церемонии посвящения Калачакры, которую Его Святейшество Далай-лама собирался провести в монастыре Табо в долине Спити. После этого Ринпоче заметил одному местному старому монаху, что в соответствии с тибетской астрологией это был год, грозивший препятствиями для Его Святейшества. Жизнь Его Святейшества была в опасности. Ринпоче хотел бы принять на себя эти препятствия. Он велел старому монаху никому об этом не говорить.

После этого Ринпоче ушел в трехнедельный медитационный ретрит. Затем он поехал в соседний гарнизон тибетской армии преподавать солдатам «Вступление на путь бодхисаттвы». Предполагалось, что Ринпоче будет давать учение по всему тексту постепенно, в течение долгого периода времени, но вместо этого он лишь пробежался по нему. Уезжая из лагеря на несколько дней раньше запланированного, он объяснил, что на это есть веская причина. Как раз в этот день, 29 августа 1983 года, Его Святейшество летел в Швейцарию, в Женеву, куда одновременно должен был прибыть также Ясир Арафат, председатель Исполкома Организации освобождения Палестины. Высокопоставленные полицейские были обеспокоены в связи с возможным террористическим актом, направленным против Арафата. Они предупредили, что не смогут гарантировать полную безопасность Его Святейшества.

Ринпоче и Нгаванг срочно выехали из военного лагеря на джипе, сделав короткую остановку в монастыре Табо. Ринпоче попросил Качена Друбгьяла присоединиться к ним, но старый монах объяснил, что он только что постирал свои монашеские одежды. Ринпоче сказал, что это неважно, пусть едет в исподнем, а верхнюю одежду пусть привяжет к крыше джипа, чтобы она просохла. Монах так и поступил.

Когда они углубились в долину Спити, Ринпоче напомнил Нгавангу, что он всегда наставлял его постоянно повторять мантру сострадания ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ, но тот никогда не принимал это всерьез. Это был, как оказалось, его прощальный совет.

Затем они остановились у монастыря Ки. Ринпоче захотел сделать подношения. Нгаванг сказал, что уже поздно и что они могут пойти туда утром, но Ринпоче настоял на своем. Как правило, Ринпоче передвигался медленно и с трудом. При случае, однако, он вполне мог и пробежаться. Например, однажды в аэропорту, когда мы чуть не опоздали на рейс, Ринпоче бежал так быстро, что никто из нас не мог за ним угнаться. Подобным же образом как-то раз в Бодхгайе, когда Его Святейшество участвовал в коллективном чтении стотомного тибетского канона Кангьюр, Ринпоче сидел сбоку от Его Святейшества, а я сразу за ним. Когда ветер унес страницу из текста Его Святейшества, Ринпоче практически слетел со своего сиденья, чтобы тут же поднять ее с земли. Обычно же ему нужна была помощь, чтобы встать. И в этот раз в монастыре Ки Ринпоче без какой-либо помощи быстро взбежал вверх по крутой горной тропе.

После того как Ринпоче сделал подношения, монахи монастыря Ки попросили его остаться переночевать. Ринпоче отказался, сказав, что ему нужно этой же ночью добраться до деревни Кибар. Если они хотят его увидеть еще раз, им надо идти туда. Затем он быстро уехал, косвенно дав таким образом понять, что должно было вскоре произойти.

Когда Ринпоче со своими сопровождающими добрался до высокогорной деревни Кибар, они пошли в дом одного знакомого крестьянина. Человек этот был еще в поле и не ожидал никаких гостей. Ринпоче спросил, не занят ли он в следующую неделю или две. Крестьянин ответил: «Нет» и пригласил Ринпоче остановиться.

Ринпоче помылся, съел немного йогурта и затем прочел по памяти «Сущность великолепного объяснения интерпретируемого и безусловного смыслов» Цонкапы, что заняло у него около двух часов. Когда он закончил, то позвал Нгаванга и сказал, что нехорошо себя чувствует. Затем он положил свою голову Нгавангу на плечо, чего обычно никогда не делал. Теперь, оглядываясь назад, мне кажется, что таким образом он тогда прощался. Ранее он отослал Чондзела в Шимлу, потому что, без сомнения, для того было бы слишком трудно наблюдать то, что должно было вскоре произойти. Он находился с Ринпоче с шести лет, и Ринпоче вырастил его как своего сына.

Нгаванг предложил позвать врача или принести какое-нибудь лекарство, но Ринпоче отказался. Нгаванг спросил, может ли он еще быть чем-то полезен, и Ринпоче попросил помочь ему дойти до туалета. Затем Ринпоче попросил приготовить ему постель. Вместо обычной желтой простыни, на которой он всегда спал, Ринпоче попросил Нгаванга постелить ему белую. В тантрической практике желтое используется для ритуалов увеличения способности помогать другим, тогда как белое — для устранения препятствий.

Ринпоче затем попросил Нгаванга и Качен Друбгьяла зайти в его спальню, что они и сделали. Потом Ринпоче лег на правый бок, в позицию спящего Будды. Но, вместо того чтобы положить руки в обычную позицию, когда левая находится на боку, а правая под головой, как он всегда делал, когда ложился спать, он скрестил их в жесте тантрического объятия. Затем он начал глубоко дышать и просто ушел из жизни, находясь, по всей видимости, в процессе медитации принятия-отдачи