Порт погибших кораблей - [62]

— Это Лакит.

Откуда пришла мне эта мысль, я не знаю. Но я тут же поняла, что сказала правду. Последний страж, названный в легендах салкаров, странный ужас конца света.

Все посмотрели на меня, но подтвердила одна леди Джелит:

— Итак, это Лакит. Но оставил ее здесь кто-то более сильный. — Она посмотрела на голую стену. Солнце зашло, оставив на небе светлые полосы. Тени удлинились, и лорд Саймон высказал вслух мою мысль:

— А тьма тоже питает это?

Человек с топором возразил:

— Нет. Но в темноте оно может наблюдать, ждать и строить планы. Однако оно не получило корма, как надеялось, и потому нам нужно быть настороже.

— Оно не живое, но ты говоришь о нем так, словно… — вставила я.

— Это не та жизнь, какую мы знаем, — объяснила леди Джелит. — Что ты делаешь? — резко закончила она, увидев, как Кемок прошел вперед мимо нас. Он спрятал меч в ножны и поднял руки на высоту плеч ладонями вверх. И прежде чем мы смогли пошевелиться, он прижал ладони к поверхности куба, под тем местом, где появлялась голова. Голова самого Кемока была чуть наклонена, и я, которая была ближе всех к нему, увидела, что глаза его закрыты, а на лице крайняя сосредоточенность.

Не зная, что он собирается делать, я боялась вмешиваться. Остальные разделяли мою нерешительность. Мы теперь все были рядом с ним и могли бы схватить за плечи и оттащить его, но не решались.

Я видела, как он нахмурился, потом на лице его появилась тень страха, как у охотника, который тем не менее продолжает преследовать свирепого зверя. Потом Кемок ахнул, и руки его упали. Он покачнулся и, несомненно, упал бы, если бы его не подхватили лорд Саймон и человек с топором. Они отвели его от куба.

Кемок тяжело дышал, хватая ртом воздух. Потом его глаза открылись.

— Они еще там, те, кого оно захватило недавно. Я пытался позвать их, но они охвачены таким ужасом, что ничего не слышат. Если бы мы смогли прорваться к ним, тогда то, что их использует, было бы поражено. Но для этого потребуются годы, а у нас очень мало времени.

— Где корабль, который мы нашли?

Все удивленно посмотрели на меня. Ответил лорд Саймон:

— Мы оставили его у южного края залива.

«Далеко», — подумала я, но потом вспомнила о птицах. То, что по суше будет долгим и трудным путешествием, для крылатых лишь небольшая прогулка.

— На борту есть вещи, которые принадлежали ушедшим, — сказала я. — А разве не правда, что вещи, которые высоко ценились, которые берегли и часто надевали, сохраняют частицу души своего владельца? Давайте возьмем с корабля то, что я там спрятала, и попробуем позвать заключенных здесь. — Я кивнула в сторону куба.

— Сокол! — Орсия первой поняла мою мысль. — Пусть фальконер пошлет свою птицу с сообщением. Она за ночь успеет слетать на корабль и вернуться.

Леди Джелит энергично кивнула.

— Да, возможно, это правильное решение! Мы с тобой этим пользовались, — теперь она обращалась к лорду Саймону. — Помнишь, когда мы призвали Силу против колдеров и использовали для этого их символ? Как тогда отшатнулись их союзники? Пошлем за вещами! — Она сделала два шага в сторону лестницы и обратилась к человеку с топором:

— А твой дар способен на это, брат?

Он поставил топор у ног и занялся многочисленными карманами своего пояса. Там были мешочки, перевязанные тонкими прочными нитями.

— Я слышал о таком призыве, но сам никогда не видел. У меня другой дар от Верхнего. Предоставьте мне сторожить это место. Я призову часовых.

Мы оставили незнакомца и спустились по лестнице. Спускаясь, я думала, что многие поднимались по этой лестнице, но, наверно, только нам одним удалось с нее спуститься. Было уже темно. Амулет Ганноры светился, как фонарь, но его рассеянный свет не распространялся далеко. Некоторые старые корабли, те, что были погребены под более поздними пришельцами, тоже слегка светились. Как в старинных преданиях, когда огни вспыхивали над неизвестными могилами, где лежали убитые, и горели так, пока убийц не настигало мщение.

При этом свете я увидела фальконеров и капитана Сигмуна. Они сидели на песке На некотором расстоянии один от другого, и вокруг каждого был начерчен круг. Мне казалось, что песок слишком мягок, чтобы долго удерживать форму, но круги оставались четкими и ясными. Трое мужчин посмотрели на лорда Саймона, и мне показалось, что в глазах фальконеров застыла холодная ярость. Птицы сидели у них на запястье, спрятав голову под крыло. Они спали.

Заговорил капитан Сигмун, обращаясь к Кемоку.

— Ну и чего вы добились наверху, чародей? Здесь твое заклинание подействовало хорошо.

— Будь благодарен за это, капитан, — устало отрезал Кемок. — Потому что наверху есть нечто голодное, и вы послужили бы для него пищей.

— Да? Ну, что ж, бывает необходимо драться, но бывает и так, что приходится оставаться в стороне. Вы вспороли этому едоку брюхо, чтобы мы смогли освободиться?

— Еще нет. Но мы пришли к вам за помощью…

— Разве мы не можем устоять против него? — выпалил один из фальконеров. — Или мы плохая приманка? — Лицо у него было суровое, как у всех фальконеров. Я знала, как ревностно они относятся к своей чести. В его собственных глазах и в глазах его товарищей то, что свои же удерживают его от участия в битве наверху, унизительно.