Порождения эпохи мертвых - [53]

Пальцы продолжают свой путь уже вниз и соскакивают на неровный бетонный пол, засыпанный пылью и мусором. Микроскопические частички цементной пыли и песок перекатываются под подушечками пальцев, прилипая и оставляя сухие грязные пятна. Гладкие цилиндрики латунных гильз, мелкие камешки, осколки плитки, обрывок провода – всё это прокатывается под пальцами. Затем, рука натыкается на что-то податливое. Это человеческий труп. Пальцы скользят по мягкой рельефной поверхности. На покойнике остался толстый вязанный свитер или кофта с прихотливым выпуклым рисунком. Затем пальцы касаются корки слипшихся от крови волос. Подушечки повторяют контуры торчащих осколков черепа. Неровные костяные сколы слегка царапают кожу. Это упокоенный зомби.

А что ещё можно ощутить в этом мёртвом пространстве кроме темноты, твёрдого бетона, мусора и разлагающихся трупов?

Запах. А что запах? Дыши или не дыши, вокруг так и останется смрад разлагающихся тел и ацетоновая вонь новой не жизни, которая пришла в этот мир всерьёз и надолго.

Звук. Его нет. Вокруг раскинулось глухое безмолвие. Если не шевелиться, то тишина становилась давящей и ватной. Ты в ней тонешь как в морской бездне. Даже лёгкое бурление в кишечнике становилось заметным и выделяющимся на фоне отсутствия других звуков, оно становится навязчиво противным, и привлекает к себе внимание, потому что сознанию больше не за что зацепиться.

Звук. Лёгкое шебуршение и скрип, кто-то царапается в его гнездо. Кызя мгновенно встрепенулся и вышел из ступора. К нему лезли гости! Затёкшие от долгого неподвижного сидения, конечности недовольно подчинились воле хозяина. Одеревеневшие мышцы приходили в тонус и начинали подрагивать. Большой морф пошёл на звук.

Кызя не знал, сколько времени он провёл замурованным в подземелье. После того как завалило вход, он остался внутри бомбоубежища так и не найдя выхода. Он не голодал – пищи было относительно много. Но ещё у него было понимание, что пища кончится, а тогда придёт голод, и он будет нестерпимо терзать большого морфа страшной непрекращающейся мукой.

Морф пытался обмануть голод. Он периодически вгонял себя в ступор, похожий на состояние кататонии. Он так сидел или лежал в одной позе до тех пор, пока голод не приходил в его сон, тогда Кызя поднимался и шёл глодать останки трупов, которые в своё время не успели превратиться в зомби.

Он искал выход. После каждого пробуждения и трапезы, он медленно и упорно обшаривал все закутки бомбоубежища, переворачивал стеллажи и, покрытые плесенью, нары, опрокидывал шкафы, он даже разломал систему фильтрации воздуха. Но выхода отсюда не было – он не мог его найти.

А теперь некто сам скрёбся в его могилу. Наверное, пришельца привела сюда смачная вонь мертвечины.

Бесшумно перекатываясь на лапах, Кызя двинулся на звук. Морф безошибочно определил направление. Звук шёл из круглого бетонного жерла колодца, обнесённого скособоченным парапетом из арматуры – это Кызя его погнул, пока таскал еду из бетонной западни. Ведь в этом самом колодце люди искали себе спасения, пытаясь укрыться от неминуемой смерти. Тогда он их добил и вытащил из неглубокого укрытия, а на люк в стене он тогда и внимания не обратил. Люди не смогли его открыть, и теперь кто-то пытался открыть люк вместо убитой дичи.

Большой морф спустился в колодец, упираясь лапами в стены. Корка запёкшейся людской крови, покрывавшая дно сплошным слоем, разошлась трещинами и очень сильно воняла «правильной» кровью невосставших трупов.

Звуки с той стороны повторились. Не званный, но очень ожидаемый гость не прекращал попытки попасть внутрь бомбоубежища.

Кызя осторожно и медленно ощупал люк. Он напоминал небольшую овальную дверь в стенке колодца. Люк был всё же немного приоткрыт, но намертво приржавел в таком состоянии. У людей не хватило сил, чтобы одолеть заржавевшие петли. Может быть, они и справились бы, но подоспевшийКызя тогда убил и выкинул всех людей из колодца. А теперь дверь-люк пытался кто-то открыть с той стороны.

Дверь всё-таки уступила натиску пришельца. Громкий щелчок сменился отчаянным скрипом. Пальцы большого морфа почувствовали вибрацию поверхности и едва заметное движение железной створки.

Игры закончились. Время осторожной разведки тоже подошло к концу. Уже нет смысла прятаться. Кызя упёрся головой в противоположную стену и со всей силы ударил задними лапами в дверь. Скрип сменился грохотом, створка ударила гостя. Звук упавшего тела был едва различим на фоне раскатившегося по тоннелю грохота.

Атака! Тёмный мир превратился в стремительную круговерть. Большой морф бросился на своего спасителя, но проворная тварь уже удирала во все лопатки, только когти скребли по каменному полу. Скрежет когтей по бетону, удары, рывки, толчки, удары, удары. Кызя нагонял урода и начинал драку, но тот невозможным образом выкручивался и снова пускался наутёк. Потом, Кызя снова его нагонял.

Но всё-таки забить ублюдка не получилось, он смог убежать. Кызе помешали размеры узенького коридора. Большому морфу приходилось бежать в нём практически боком, и скорости это не добавляло.

Коридор закончился лестницей. Здесь стало заметно просторнее. На вытянутую площадку выходило ещё два коридора-тоннеля с других сторон, а вниз по шахте вела практически стандартная лестница с типовыми пролётами и площадками между ними.