Порождение зла, или нет страшнее врага, чем бывший друг - [2]

Так прошла ещё одна неделя его «боевой» жизни.

…Он очнулся под разбитой боевой машиной. Мучил острый, удушливый запах горелого масла и резины, запах металла и ещё чего-то незнакомого.

– Где я? Что со мной? – мелькнуло в голове.

В ушах стоял звон. Его стошнило. Он попытался встать на четвереньки, но не смог этого сделать. Руки и ноги были ватными и не слушались. Маленькая собачонка, взявшись неизвестно откуда, начала вылизывать его рвоту на земле. Рядом послышался стон с подвывом. Повернув голову, он увидел жуткую картину. Лежащий рядом солдат не имел лица. Это было сплошное кровавое месиво. Но ужасным было не это. Две небольшие собачонки отрывали куски, упираясь лапами в это месиво, совершенно не обращая внимания на стоны и дёрганье своей жертвы.

Молодому солдатику, родившемуся и выросшему с собаками, воспитавшему прекрасного овчара, стало дурно до такой степени, что он снова потерял сознание…

Придя в себя, он мельком глянул на находившегося рядом. Передняя часть его головы была тщательно обглодана, от ушей к затылку всё висело клочьями. Собак рядом уже не было. То, что они творили, никак не укладывалось в голове. С трудом развернувшись, он пополз из машины наружу. Выбравшись, он совершенно выбился из сил и, закрыв глаза, опять провалился в небытие.

Его подхватили большие сильные руки, встряхнули, поставили на ноги, не отпуская. Он открыл глаза. Увидев камуфляжную форму, обрадовался. Но откинув голову назад, растерялся – чёрные бороды, пронзительно-тёмные глаза, зелёные ленты.

– Ещё один бравый солдат Швейк! – сказал поднявший его боевик. В лицо ударил острый, как будто сконцентрированный, запах табака. Вокруг стоял дружный хохот.

– Давай знакомиться, сынок, меня зовут дядя Ислам!

Нет хуже врага, чем бывший друг…

Жили себе люди, делились хлебом и радостью, женились и выходили замуж… Но кому-то захотелось отмыть чёрные деньги в крови, столкнуть лбами соседей и друзей.

Вот и пришла ВОЙНА, разворотив дома, искалечив судьбы.

И не только людей…

Туго пришлось домашним собакам – большим и маленьким, служебным и комнатным, потерявшим всё. Им пришлось учиться спать на улице, пить из лужи, зубами отвоёвывать у дворняг своё право пользоваться помойками, очень быстро вливаться в стайки дворового общества, причём не без пользы для последнего. Ведь понятие «помойка», такое благодатное для бездомных в мирное время, в военное теряет свою актуальность. А кому лучше знать, где может лежать что-то съедобное в разбитой квартире или доме, как не бывшим домашним любимцам. Но это было тоже не долговечным, так как тут приходилось отвоёвывать своё право на мародёрство у бездомных и голодных людей.

Да уж! Голод – не тётка, а на войне случаются неубранные трупы. Одна собака попробовала, другая… Дурной пример заразителен. Ждали боя как чего-то светлого, отсиживаясь, однако, на приличном расстоянии, но при затишье подтягивались. Как-то незаметно была перейдена грань – мёртвый, тяжелораненый, раненый… Некогда домашние, собаки превращались в монстров-людоедов. Раненых и убитых всё же забирают и их тоже нужно отвоёвывать. Так зубы собак порой впивались и во вполне здоровых людей.

Редко, очень редко можно встретить человека, у которого не расширятся от страха зрачки при виде несущейся и прыгающей на него собаки. Тот, кто заявляет, что не боится их, либо не знает о чём говорит, либо нагло врёт. А когда человек сталкивается с собакой-людоедом, то говорить о стрельбе или бегстве просто глупо – наступает столбняк и полное безволие.

А у них появлялась тактика, нарабатывались приемы, распределялись роли и сферы влияния…

Вот уж поистине – нет страшнее врага, чем бывший друг. Зная повадки и психологию людей, эти собаки превратились в кошмар, так как перед каждой из стай, как снежный ком, катилась молва о нечистой силе, парализуя страхом даже самых смелых. Сразиться с ней мог либо робот, либо человек, поставленный в крайние условия, и такой случай произошёл…

Отец, в поисках тела сына, вновь прошёл все круги ада. И, в конце концов, через местных жителей, вышел на полевого командира, в отряде которого был его живой, пленённый сын. На предложение остаться самому вместо сына, на посулы денег и оружия, он слышал только ехидный смех, означавший отказ: «Сделаем обрезание, воспитаем, обучим, женим! Парень здоровый, крепкий – отличный боевик получится!»

Отец чувствовал, что не в силах больше бороться с желанием броситься и перегрызть горло насмешника собственными зубами. Он уже приготовился для прыжка, как снаружи раздался шум, беготня. Какие-то истошные крики. Вслед за командиром он выскочил в распахнувшуюся дверь. То, что он увидел, повергло в шок.

Двух боевиков терзали собаки: дог и азиат сбили их с ног, ротвейлер и восточно-европейская овчарка прижали людей лапами к земле. Фокс и Керри давили горла, а всякая мелочь и средние собачонки, как пираньи, рвали их тела и внутренности на куски…

Кто-то из видевших это, с криками «Шайтан!» мигом оказались на деревьях, другие вломились в помещения, забаррикадировав двери.

– Стреляйте! Почему не стреляете?! – кричал очумевший от увиденного отец…