Пороги сновидения - [20]
Великие умы квантовой физики (Вольфганг Паули, Э. Шредингер, Джон фон Нейман, Дэвид Бом и др.) оставили множество смелых догадок о физическом смысле сознания. Я не стану рассматривать эти идеи подробно, так как они уведут нас слишком далеко от предмета данной книги. Кроме того, я не физик и, следовательно, могу исказить какие-то существенные моменты. Лично мне кажется важной мысль о том, что сознание проявляет свою физическую активность тем, что извлекает нас из великой неопределенности, «вплетенности» в нерасчленимую Реальность квантового поля вселенной. Благодаря сознанию мы обретаем локальность в мире нелокальных связей. На языке квантовой физики сознание — именно то, что осуществляет декогеренцию субъекта, вычленение энергетического тела (организма) субъекта из запутанного состояния (нелокального присутствия в связанности со всем квантовым мирозданием). Запутанное (entangled) состояние — это бесконечное поле энергетических потенций, которые в любой миг могут быть реализованы (локализованы). Сознание выбирает качество декогеренции и этим обусловливает, что и как мы воспринимаем, с чем можем вступать в энергообмен. А это и есть наш конкретный энергетический и онтологический статус.
Из моря возможных связей («темного моря осознания») мы реализуем («собираем») некоторую бесконечно малую часть. Можно сказать, что эта часть становится нашим тоналем. С. Хамерофф и Р. Пенроуз, например, выдвинули гипотезу, что декогеренция — это результат согласованных процессов в субклеточных структурах головного мозга («Согласованная редукция квантовой когерентности в микротрубочках клеток мозга: возможная модель сознания», 1996)>{5}.
Эти, как и многие другие, размышления возвращают нас к крайне важному моменту для осмысления концепции внимания. А именно:
Внимание выполняет функцию регулятора декогерентных процессов в физической системе субъекта, т. е. определяет объем и качество связей субъекта с внешним полем. Непроизвольное внимание поддерживает то состояние энергетического тела субъекта, которое сложилось в процессе эволюции биологической материи. Произвольное внимание наделяет нас потенциальной возможностью выбирать то или иное состояние, регулировать его и — в конечном счете — трансформировать собственную природу.
Видимо, в этом и заключается тайная мощь внимания и физический смысл экзистенциальной Свободы, которая в зачаточном виде присуща человеку, обладающему даром произвольного управления собственным осознанием.
От физического и философского аспекта внимания, обещающего столь революционные перспективы, перейдем к аспекту психологическому, поскольку именно этот аспект описывает важные условия для начала практической работы.
Психология и психофизиология придерживается того же подхода, о котором было сказано выше. А именно — внимание рассматривается не как самостоятельный психический процесс, а как отражение межсистемных отношений текущей деятельности, обеспечивающих ее эффективность. (См. работы Найссера, Величковского и мн. др.). Часто указывают на то, что внимание, не будучи самостоятельным процессом, по сути, является направленностью психической деятельности, т. е. ее интегральным свойством. Поскольку результатом привлечения внимания становится улучшение деятельности (не только в плане эффективности, скорости, но и — что представляется наиболее важным — в отношении качества восприятия, его объема, четкости и пр.), мы вполне можем назвать внимание показателем интенсивности осознания.
Нельзя не отметить любопытное положение. С одной стороны, всё, что сделал человек с окружающей средой и своим внутренним миром (благодаря чему и стал человеком), — плоды целеустремленного внимания. С другой стороны, внимание — состояние не-естественное, на что указывают как психологи, так и психофизиологи. Говорится, что внимание — «состояние исключительное, ограниченное во времени, так как оно находится в противоречии с основным условием психической жизни — изменяемостью». И действительно, внимание делает психику неподвижной в соответствии со степенью сосредоточенности, оно вычленяет области и процессы, гасит флуктуации и иную природную «текучесть». Внимание как бы вторгается в психическую жизнь и радикальным образом влияет на ее естественный характер.
Этим, в частности, отличается поведение и психическая активность человека от того, что происходит с животными, даже имеющими развитый мозг и нервную систему. Впрочем, нет нужды обращаться к зоопсихологии, поскольку до того, как сформируются навыки стабильного и произвольного внимания (как это имеет место в раннем детстве), человеческая психика в этом отношении мало чем отличается от психики высших приматов. Естественное состояние нейронной реальности — безостановочное движение, отражающее движение среды (биологической и физической). Некоторые авторы называют это полиидеизмом. Включение внимания есть приостановка этих бесконечных колебаний (моноидеизм). Здесь напрашивается аналогия с плавающей и фиксированной позицией точки сборки. Эта аналогия правомерна, но лишь частично. Если говорить о ребенке, то здесь социальное обучение определенной активности внимания действительно влияет на позицию точки сборки, поскольку, как известно, инструменты обучения — речь и мышление — не являются генетически наследуемыми свойствами. Что же касается животных, то отсутствие у них развитого внимания не означает «плавающего» состояния точки сборки просто потому, что их «сборка» стабилизируется физиологическими факторами, возникшими в процессе эволюции живой материи, при этом сам характер сборки сенсорного материала отличается от человеческого.
