Порог - [10]

– Чушь, – сказал Ян. – Природный феномен, который трижды останавливал войны. Очень разумный феномен!

– Так войны всегда есть, – неожиданно сказал чистильщик ломающимся голоском. – Война никогда не кончается.

Ян усмехнулся. Право средней семьи – дерзить старшим. Он поставил перед мальчишкой вторую ногу. Старичка уже согнали с трибуны, вместо него вышел молодой священник, принятый публикой с восторженными криками. Видимо, не в первый раз выступает.

Эта речь была поинтереснее, но она встревожила Яна. Священник поставил под сомнение то, что Крыла действительно призывали прекратить военные действия. Ссылаясь на ряд толкований, он очень осторожно предположил, что Ангел, напротив, призывал к войне до победного конца, которая и положит конец всем последующим войнам.

– Готово, дяденька, – сказал чистильщик.

Ян бросил ему еще монетку, поменьше, и посоветовал:

– Быстрее найди себе среднюю семью, парень. Времена смутные, одному тяжело.

Парнишка кивнул. Спросил:

– Не хотите чехлы на ноги? В городах грязно, многие носят. Даже бургомистр надевает.

Ян поморщился, глядя на пластиковые корытца с завязками, которые мальчуган предложил ему закрепить на ногах. Прогресс прогрессом, но у всего должны быть границы!

– Нет, парень, спасибо. Это не по моей части.

С чистыми и навощенными ногами, чувствуя себя гораздо лучше, Ян вошел в таверну. Бо́льшая часть людей стояла у буфетной стойки, по-быстрому перекусывая силосом из общей чаши. Но после двух месяцев в войсках Яну хотелось комфорта. Он сел за отдельный столик, полистал меню и заказал рубленых овощей в личиночьем креме.

– Солдат, как думаешь, войны больше не будет?

Ян посмотрел на женщину, подсевшую за его столик. Аристократическая грива длинных белых волос. Вряд ли, конечно, женщина высокого происхождения. Обесцвечиваться «под знать» последнее время полюбили пацифисты, демонстрируя презрение к древнему племенному делению. Чуть раскосые глаза, вызывающе выставленные напоказ непроколотые уши. Бессемейная, хотя давно бы пора войти в материнскую семью. Ян встречал таких бунтарок, они всегда казались ему привлекательными, но он ни разу не решился познакомиться и первым завязать разговор.

– Я думаю, будет, – сказал он. – Все-таки будет. Хочешь рубленые овощи?

– Не могу отказать мужчине, который даже в такую погоду ходит с чистыми ногами, – усмехнулась женщина. – Буду, солдат.

* * *

«Твен» внешне был стандартным корветом, на беглый взгляд не отличимым от «Енисея», корвета класса «Эй-би». Ничего удивительного в этом не было, корпус в серии «Эй-си» использовался тот же самый: титановый каркас, покрытый керамической броней, сигара длиной более ста семидесяти метров и диаметром около двадцати пяти. В герметичный док его заводить не стали: процедура эта была сложная и крайне редко необходимая. Сейчас «Твен» висел рядом с космопортом, пришвартованный в трех точках и соединенный со станцией двумя шлюзами и заправочными рукавами.

– Они пушку добавили! – с неожиданным энтузиазмом сказал Матиас. – Гляди, два порта на виду! Мы теперь трехпушечные!

Валентин, мысленно порадовавшись этому «мы», спросил:

– Хочешь повоевать?

– Да было бы с кем, – поскучнел Матиас. – Так что там еще наворотили…

Они стояли на эстакаде, тянущейся над главным гермодоком. Отсюда был самый лучший реальный вид на корабль – по традиции гигантские створки главного шлюза делались из прозрачной керамики. В самом шлюзе было пустынно, только возле полуразобранного челнока возились с десяток ремонтников, за которыми, раскрыв рты, наблюдали какие-то салаги в форме хьюстонского космоколледжа. До командира и старпома, пришедших поглазеть на свой новый корабль, никому дела не было.

Матиас порылся в планшете, выводя и укрупняя отдельные чертежи. Валентин попытался заглянуть через плечо другу, но на схемах стоял гриф секретности, и экран был поляризован строго под взгляд хозяина. Валентину пришлось достать свой и включить схемы корабля.

– Вроде как ничего принципиально нового, – пробормотал тем временем Матиас. – Три пушки вместо двух, четыре бота вместо трех… Двигатели те же! Только экипаж сократили. Корабль с довеском?

– Нет. – Валентин покачал головой. – Весь экипаж набираем сами.

– Заводские?

– Войдем на борт – сдатчики сразу отчалят. Претензий к кораблю никаких нет.

Матиас нахмурился.

– Ну прям такая красота, что и не бывает…

Он вывел на планшет штатное расписание, Валентин сделал то же самое.

– Оружейник. Здесь всего один. Гюнтер или Роланд?

– Гюнтер.

– Почему он? – невинно поинтересовался Матиас.

– Немец-оружейник – это достояние корабля.

– Я тоже немец, – обиделся Матиас. – И тоже люблю пушки.

– Но ты не оружейник.

– Ладно, его уговорю, – кивнул Матиас. – Лишняя пушка, щиты посильнее, Гюнтеру понравится… Но все-таки почему не Роланд?

– Потому что Роланд больше занят своей внешностью, чем кораблем.

Матиас покачал головой.

– Все-таки, Валя, вы, русские, сплошь гомофобы.

– А вот и нет, – возмутился Валентин. – Если верить старым записям в соцсетях, то бо́льшую часть истории у нас в правоохранительные органы, в руководство спортивных команд и даже во власть набирали исключительно геев. Ты почитай!