Пoрог - [3]

3

Дикий лай зарепкинской собаки. Лязг кольца по ржавой проволоке. Женщина-почтальон, смуглая, с запыленными жилистыми ногами, протягивает два заклеенных бланка.

— Вам телеграммы.

— Целых две?..

Это Борису. Одна из Томска, наверное, от его отца, а от кого же другая?

Тоня расписывается в длинной тетрадке. Кажется все. Но женщина подозрительно рассматривает подпись.

— У вас что, фамилии разные?

— Он Речкунов, а я Найденова.

— Еще не лучше!..

Прежде чем уйти, женщина заглядывает в соседнюю комнату.

— Это что у вас? Спальня?

— Да.

В ней пусто, хоть шаром покати. На стене несколько платьев, накрытых простыней. На полу магнитофон и раскладушка. Одна. Интересно, как они на ней умещаются? Но главное — магнитофон. Вот умора. Голы как соколы, а туда же еще — фасон ломают…

Борис приходит без четверти пять. Вид у него виноватый. Взглянув на стол, он торопится удивиться и обрадоваться. Откуда она узнала, что у него сегодня день рождения? Вино, рябина, персики, колбаса, сыр. Да это же пречудесно! Ничего лучшего и не надо. Прямо натюрморт.

Поцелуй в щеку — легкий, быстрый, без промаха. Потом еще и еще. Ему не хочется отпускать ее. Но Тоня тихонько выбирается из его рук.

— Тебе телеграммы.

Борис чуть раздосадован. Берет одну. Разрывает бумажную ленточку. Читает, улыбается.

— Так и есть… От отца. Целует нас обоих.

— И меня?

— Я ведь писал ему. Вот читай: «…твою Тоню». Что я тебе говорил? Старик что надо.

Да, Тоня знает, что старик — что надо. Борис показывал фотографию. Брови строгие, борода, как у Курчатова. Глаза умные, насмешливые. Профессор. Тоня боится встречи с ним. Они ведь поженились не спросясь. Так получилось.

Борис раскрывает вторую телеграмму. Лицо его мгновенно меняется. Оно становится озабоченным, затем злым и замкнутым. На мгновение он закусывает нижнюю губу. Комкает телеграмму в кулаке. Нет, этого ему мало. Он расправляет ее и рвет на мелкие клочки. Идет на кухню и бросает обрывки в помойное ведро.

— Какая-нибудь неприятность?

— Пустяки.

Пустяки так пустяки. Они садятся за стол.

— Какая же ты все-таки молодец.

— Почему же «все-таки»?

— Не «все-таки», а несмотря… на отсутствие материальной базы.

Он старается показать, что ему весело, но Тоня достаточно знает его, чтобы заметить неправду. И, конечно, все дело в той телеграмме. Наверное, какая-нибудь девчонка из прежних, которая не знает еще, что он женился. А хотя бы и так. Тоне нет до нее никакого дела. То, что было, то было, а теперь он принадлежит только ей и больше никому. Вот такой, какой он есть, — весь ее. Эта мягкая русая шевелюра, тонкая смешная мальчишеская шея, глаза с прищуром, этот острый подбородок, поцарапанный бритвой, эти тонкие решительные и замкнутые губы. Она знает, что на людях он волевой и резкий. Только с ней он становится другим. Только она одна знает, каким он умеет быть. Только одна. А вдруг не одна? Нет, не может быть. Одна.

Они пьют вино. Она из стакана, он — из эмалированной зеленой кружки.

— Хочешь Пиаф?

Он кивает:

— Ну, что ж…

Тоня садится на пол подле магнитофона. Ищет запись. Гоняет ленту то туда, то сюда. Звучат обрывки песен, вскрики музыки, стоны саксофона. Наконец, вот она! «Прекрасная история любви». Тоня не понимает слов. А может быть, слова и не нужны? Исчезает все мелкое, и остается только оркестр и голос певицы.

Неожиданно Борис морщится.

— Не надо.

Щелкает выключатель. Лента замирает. В комнате становится очень тихо. Тоня подходит к Борису, становится позади. Молча проводит ладонью по его волосам. Это вопрос. Но он делает вид, что не понимает. Смотрит на часы. Хочешь не хочешь, а ему необходимо уйти. Такая досада. Он только сейчас вспомнил, что предстоит деловая встреча…

Тоня остается одна. «Должно быть, он теперь меньше меня любит, — размышляет она. — Что-то уже не так, как раньше. А может быть, дело не в нем, а во мне самой? Может быть, я сама в чем-то стала другой? Или просто пора понять, что у нас с Борисом кончился праздник и начались будни? Но ведь и будни — тоже неплохо. О чем же мне печалиться? Все идет, как должно идти. Окончен институт, есть работа, квартира… Постараюсь стать хорошей учительницей, хорошей женой, хорошей матерью. Правда, Борис считает, что о ребенке думать еще рано. Ну что ж, пусть будет, как он хочет, хотя, по-моему, самая пора… Значит, все хорошо и сейчас и дальше. И все-таки чего-то у нас не хватает».

4

Сегодня первое сентября. С цветами в руках Тоня идет в школу. На ней нейлоновая, с вышивкой, кофточка. Тонкая и прозрачная, как паутинка. Лицо Тони обдувает прохладный ветер, и все вокруг наполнено печальной осенней свежестью. Чистое холодноватое небо, чистые холодноватые облака, свежий букет в руках. И сама она чувствует себя свежей, чистой, умной и даже немного красивой.

Окна школы открыты настежь. Во дворе еще тихо. Тетя Даша, старшая уборщица, косит выросшую за лето высокую траву. В стороне, около турника, рыжий мальчишка играет с большой белой собакой. Он пятится, а она идет за ним на задних лапах, держа в зубах учебник геометрии.

У мальчишки забавное лицо: курносое, усыпанное крупными веснушками, озорное. Тоня приостанавливается и с улыбкой смотрит на собаку.