Порочный круг. Сиреневый туман - [27]

В разговор вступил Лимакин:

— Теперь понятно, откуда у Водопьянова-Водорьяпова семьдесят пять тысяч на сберкнижках и почему он их прятал. Как же нам отыскать тех вымогателей, с которыми «Кидала» стрелялся в Москве?

— Не перебрались ли они в Новосибирск?.. — высказал предположение Бирюков и посмотрел на Голубева. — Бывшего мужа Изольды нашел?

— Так точно, — Слава подробно пересказал содержание разговора с Анатолием Аксеновым.

Лимакин досадливо поморщился:

— Значит, Анна Ивановна видела Анатолия в Караульном. Какого же черта она наплела мне про новосибирского таксиста?

— Надо это выяснить у Анны Ивановны, — сказал Антон и обратился к молчаливо сидевшей Тимохиной: — Что, Леночка, показала экспертиза пули?

Тимохина достала из кофра упакованную в целлофан пулю и заключение экспертизы. По ее сообщению, стреляли из многозарядной маузеровской винтовки с расстояния не далее двух метров. Свинцовая самодельная пуля изготовлена из переплавленной охотничьей дроби. Патрон был заряжен бездымным порохом «Барс», имеющим повышенную убойную силу.

— Только импортного оружия нам и не хватало, — недовольно сказал следователь Лимакин.

— Рост стрелявшего определили? — спросил Бирюков.

Тимохина чуть замялась:

— Получается что-то странное. При стрельбе из винтовки с двухметрового расстояния человек должен быть ростом не ниже двухсот сорока пяти сантиметров. Это, конечно, абсурд. Криминалист Дымокуров предполагает, что стреляли сидя из кузова грузовой машины.

— Возле избушки и вообще в Выселках нет даже намека на след грузовика… — задумавшись, сказал Бирюков и вдруг спросил: — Лена, а если стрелявший сидел в седле, на лошади?..

— Да, Антон Игнатьевич, такое вполне возможно.

— Не Ложников ли?.. — глянув на Бирюкова, встрепенулся следователь. — Говорят, Виталий с коня не слазит…

— В колхозе — табун лошадей, и ездить верхом умеет почти каждый колхозник, — ответил Антон. — Давай, Петя, подумаем: откуда в нашем районе могла появиться немецкая винтовка?..

— Могу дать дополнительную информацию, — сказала Тимохина и достала из кофра другую целлофановую упаковку. — Вот еще одна пуля из той же винтовки, из которой совершено убийство. Она пролежала в сейфе около десяти лет. Это, Антон Игнатьевич, было, когда вы работали в областном управлении. Подполковник Гладышев купил зимой в магазине райпо лосиное мясо. Стал готовить фарш для пельменей и обнаружил в лосятине самодельную пулю. Мы посылали ее на исследование Дымокурову. Он тогда тоже дал заключение, что пуля из немецкой винтовки. Вчера провели идентификацию. Вывод: обе пули имеют характерные особенности одного и того же винтовочного ствола, а структурный состав их одинаков…

— Игнатьич, — сказал Слава Голубев, — по заданию Гладышева я пытался тот раз разобраться с пулькой. В общем, лицензионный отстрел лосей для заготовительной конторы райпо в ту зиму проводил районный охотовед. Стрелял боевыми патронами из карабина. Всего в разных урочищах, в том числе и в карауленском, добыл восемнадцать быков. Эту самодельную пульку, видимо, таскал в себе какой-то лось-подранок. А вот в каком урочище охотовед завалил того подранка, выяснить не удалось, потому что заготовленные туши пустили в продажу оптом.

— Винтовку не пробовали искать? — спросил Бирюков.

— Где ее найдешь, не имея ни малейшего ориентира. Появиться же в нашем районе она могла, по мнению Гладышева, только из трофеев. Подполковник рассказывал, что сразу после Отечественной войны через райцентр на Кузбасс ежедневно проходили десятки железнодорожных составов с военным металлоломом для переплавки в мартенах. Когда такие поезда останавливались на станции, мальчишки растаскивали и солдатские каски, и винтовки, и автоматы. Милиция не успевала отбирать у сорванцов боевое оружие. А эта винтовочка, видимо, у кого-то тайно сохранилась…

— Может, в Караульном?..

— Караульное я проверял. Там заядло охотились председатель Манаев, бригадир Клепиков и Тимофей Слабуха, работавший в ту пору токарем в колхозной мехмастерской.

— Какое у них оружие было?

— У первых двух — зарегистрированные новенькие двустволки двенадцатого калибра, а у Слабухи — перевязанная проволокой одностволка образца тысяча девятьсот затертого года. Но Тимофей Григорьевич хвалился, что никогда из нее не мажет. Долго мы с ним о житье-бытье говорили. В ружьях разбирается. Даже ремонтирует чужие, а свое содержит как попало.

— Кто из них лосей стрелял?

— Манаев с Клепиковым и друзья, приезжавшие к нему из райцентра и из Новосибирска.

— А Слабуха?..

— Нет, жаловался, что ни разу в жизни не добился лицензии на отстрел лося. Поэтому охотится только на зайцев, уток да на боровую дичь. Свежей зайчатиной меня угощал. Сильно постарел Тимофей Григорьич за последние годы. Признаться, совсем не узнал его в понятых. Да и он меня — тоже.

— О немецкой винтовке разговаривал с ним? — спросил Бирюков.

— Как же! Из такой винтовочки Слабуха стрелял на войне. Рассказывал, когда прорывались из окружения, в основном на трофейном оружии и выезжали. Говорил, дескать, прикладистая винтовка у немцев была, точная в стрельбе. Но наша отечественная трехлинейка надежнее.