Порча - [13]
Что за детская комната, Курлык не понял. За свою жизнь он крал лишь дважды: сникерс в «Дикси» – очень хотелось кушать – и крутую пожарную машину у Нестора Руденко. Правда, машину он вернул: совесть грызла.
Если бы Курлык отметил на карте места, где его задирали или били, Горшин целиком исчез бы под крестиками.
У церкви на Пасху – расквасили бровь, бросили в лужу куличи.
На Колхозной – выбили зуб.
У кинотеатра – снова зуб, сняли штаны.
На Почтовой – отобрали мелочь, зажигалку «Зиппо».
Опасаясь за дедушкины нервы, он говорил, что упал.
– Ага, упал! – Дед проспиртованной ватой тер его грязные щеки. – Прямо в зеленку.
– Мы играли…
Дедушка грозил кулаком куда-то в окно. Клялся отыскать хулиганов. Но дедушку самого задирали дети. «Пьяница, пьяница, за бутылкой тянется!» Подбросили собачье дерьмо в саквояж. Сфотографировали спящим в подсобке и фотку повесили на доске почета.
Курлык любил деда. Тот, хоть и пил, не становился агрессивным, как мама. Наоборот, от водки делался ласковым, готовил вкусности, болтал с внуком о пустяках. Трезвый же был угрюмым и ворчливым.
Но лучше уж с угрюмым дедом жить, чем с мамой, которая или дрыхнет, или кричит и бьет бутылки.
Так он считал до вчерашнего вечера…
Курлык шмыгнул носом. Таясь в кустах, он наблюдал за двумя мальчиками, сидящими на лавке возле стелы. Тень каменной таблички защищала их от полуденного солнца. Табличка сообщала, что здесь в тысяча восемьсот двенадцатом проходил, отступая после Бородинского сражения, арьергард русской армии во главе с генералом Милорадовичем.
Табличка умалчивала о том, что здесь же, чуть позже, Ваня Курлович улепетывал от Рязана.
Бровь, куличи, «Зиппо» – подарок отца из Москвы – это все Рязан.
Курлык не считал себя умным парнем, но смекал: Рязан при своем весе и росте мог найти противника посолиднее. «Бить Курлыка – как девочку бить», – думал Курлык.
Рязан теперь учился в соседнем городе, но обитал-то по-прежнему через улицу.
Жизнь учила не обольщаться.
Обрадовался Ваня, что в школе не встретит Рязана – тут же встретил на остановке. Отделался легкой оплеухой. Может, Рязан взрослел…
Мальчики на скамейке затеяли жаркий спор.
Высокий, светловолосый – Паша Самотин, сын Ларисы Сергеевны. Вихрастый и смуглый – Нестор Руденко. Руд ездил на море летом, а Курлык море видел разве что в кино.
Мальчики были его друзьями. Не важно, осознавали ли они это, хотели ли.
Они ни разу не унизили Курлыка. Не били. И, главное, они не жалели его в открытую, как какого-то калеку. Подтрунивали, но так, что обидно не было, ведь они и друг над другом подтрунивали.
Позапрошлой зимой Паша пригласил Курлыка в гости – с ночевкой, – и это была замечательная ночь! Они играли в стрелялки, листали комиксы, пили колу, бесились. Паша с Рудом – старше его на год! – отнеслись к нему как к равному.
В определенный момент Курлык ускользнул на кухню – принять лекарства. От газировки и шоколадок скрутило живот. Желудок был проблемой Курлыка. Одной из десятков проблем.
Он отвинтил крышку пластмассовой баночки, рассчитал дозу, высыпал белые кристаллы в стакан. Залил теплой водой, перемешал и выпил залпом раствор. Горечь не пугала. Горечь – вкус четырнадцати лет его существования.
– Это героин? – спросили из коридора.
Курлык вздрогнул.
Парни подглядывали. Возможно, опасались, что он сворует что-нибудь.
– Какой героин? – хмыкнул Руд. – Героин не пьют, его по вене пускают.
– Ну кокаин, – сказал Паша.
– Кокаин нюхают.
– Не, я кино смотрел. Мафиози кокс в десны втирали.
Курлык прервал дискуссию, откашлявшись.
– Это не наркотики, пацаны. Это соль специальная.
– Для чего?
– Я… ну… – Курлык покраснел.
– Чего яйца мнешь? – подбодрил Руд.
– От запоров.
Он ждал взрыв безудержного хохота. Чего он не ждал, так это слов Паши:
– Дашь попробовать?
И пацаны пробовали раствор, плюясь и ругаясь.
Даже сейчас, после случившегося вечером, Курлык улыбнулся.
Им можно рассказать. Не маме, не учителям, а им.
– Привет, мужики.
– О, Добби! – Руд свел к переносице зрачки. Паша пихнул его локтем.
– Кончай. Здорово, мужик.
Хлопки ладоней действовали как успокоительное.
– Ты чего зеленый такой? Соль закончилась?
– Да нет. – Он нащупал в кармане баночку. Уходя из дому ночью, взял спальник и средство от запоров.
– Вот пусть он скажет! – щелкнул пальцами Паша. – Он – эксперт по части телочек. Ева Грин или Кейт Бекинсейл? Кому бы ты вдул?
– Я… я их не знаю.
– Вот блин.
– Мужик, – посерьезнел Паша, – реально, ты в порядке?
– Нет, – покачал головой Курлык. В горле защипало.
– Эй. – Руд подвинулся, освобождая место для третьего. – Рассказывай.
Курлык посмотрел на друзей.
И рассказал.
– Давай-давай, поднажми!
Курлык засопел. Если дед оборачивался в узком коридоре, он кое-как выпрямлялся и стирал с физиономии мученическую мину. Но без надзора раскорячивался и высовывал наружу язык. Мешки весили тонну.
– Что здесь, деда?
– Книги из кабинета новенькой училки. Я Нинке грю: выбросить их к чертям. Кто их читать станет? Крысы? А она: нет, казенное имущество! Сволоки вниз!
Нинка – это завхоз школьный.
Под тяжестью ноши Курлыка занесло на повороте.
– А тут крысы есть? – спросил он с деланым безразличием.
Максим Кабир — писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Человек, с рассказами которого знакомы ВСЕ поклонники хоррора. И роман, который сравнивают с творчеством Кинга, Литтла, Лаймона — причем зачастую не в пользу зарубежных мэтров. Тихий шахтерский городок где-то в российской глубинке. Канун Нового года. Размеренная жизнь захолустья, где все идет своим чередом по заведенному порядку. Периодически здесь пропадают люди, а из дверного глазка пустой квартиры на вас смотрит то, что не должно существовать.
Мир после катастрофы, о которой никто не помнит. Мир, в котором есть место магии, голосам мертвых и артефактам прежней эпохи. Мир, в котором обитают кракены. И убийца кракенов, Георг Нэй, придворный колдун из Сухого Города. Мир за пределами острова-крепости – Мокрый мир, соленый и опасный, подчиненный воле Творца Рек. Неисповедимо течение темных вод. Оно может поглотить Нэя или сделать его легендой. И да поможет Гармония смельчакам, покинувшим клочки суши ради правды, похороненной на дне Реки.
«Байки из склепа» по-нашему! У мальчика Алеши плохая наследственность – его бабушка медленно сходит с ума, но об этом мало кто догадывается. Ничего не подозревающие родители отправляют Алешу в деревню на все лето. А бабушка в наказание за мнимое баловство запирает мальчика в темном страшном подвале. Долгими часами сидит Алеша во мраке и сырости, совсем один, перепуганный и продрогший… пока не начинает слышать «голоса». Они нашептывают ему истории, от которых кровь стынет в жилах. Рассказывают о жизни и смерти, любви и ненависти, предательстве и жестокой мести.
Максим Кабир – писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Лауреат премий «Рукопись года» и «Мастера ужасов». Добро пожаловать в мир призраков Максима Кабира! Здесь пропавшая много лет назад девочка присылает брату письмо с предложением поиграть. Здесь по улицам блокадного Ленинграда бродит жуткий Африкан. Здесь самый обыкновенный татуировщик и самый обыкновенный сосед по больничной палате оказываются не теми, за кого себя выдают. И зловещая черная церковь звенит колоколами посреди болота в глубине тайги. Добро пожаловать в мир призраков Максима Кабира!
«Пиковая Дама, приди!» Слова, которые, как гласит старинное поверье, надо произнести несколько раз, стоя перед зеркалом, чтобы призвать таинственный призрак. Мистический обряд, который многие воспринимают как шутку, веселое и немножечко жуткое развлечение. Но с зеркалами не шутят, ведь Зазеркалье — это мир мертвых. И горе тем, кто играет с духами умерших. Два романа под одной обложкой. Две книги в одной — две новинки от Максима Кабира, лауреата премий «Рукопись года» и «Мастера ужаса», автора книг «Скелеты» и «Призраки».
Этот старый дом, построенный в голом поле, давным-давно оброс мрачными слухами и легендами… Саша и ее мама вынуждены поселиться здесь, и для них это место — шанс начать все с чистого листа. Но когда под старыми обоями обнажаются зловещие рисунки, созданные безумным художником, когда наступает ночь и тени мертвых выползают из углов — легенды воплощаются в реальность.
Три миллиарда безумцев. Три миллиарда потенциальных убийц. Сон превратил треть населения планеты в лунатиков, жаждущих крови, а главные герои в Праге, Токио, Подмосковье, по всему миру должны понять, кто такой Песочный человек и как остановить апокалипсис. Времени у них в обрез. Ровно столько, сколько они смогут не спать.