Пора выбирать - [154]

– Теперь ясно. Я-то сразу сообразила, что это за номерок, я же в «Сотку» каждый день хожу, – рассмеялась бабушка. – А тот парень начал мне заливать, что ключ якобы от его комнаты в общежитии… Я решила уж притвориться, что поверила, чтобы не ставить человека в неудобное положение, всё-таки он твой знакомый.

В общей сложности на этот раз Захар провёл у бабушки две недели. Мама выяснила, что информация о двухмесячном сроке привлечения к ответственности устарела, совсем недавно её увеличили до года, по Захаровой статье. Однако мама как раз подавала документы на переназначение на пост заместителя председателя, и Захар думал посидеть до тех пор, пока не закончится проверка, чтобы административная судимость её сына раньше времени не всплыла по базам. Однако вопрос снялся сам собой – документы у мамы не приняли, прислали обратно. Видимо, по каким-то закрытым каналам выяснили, что сын «в разработке» у эшников, значит неблагонадёжный. Ну, не уволили, и то хорошо. Доброта никогда не остаётся совсем безнаказанной, какую-то цену приходится заплатить…

В принципе, у Захара бы хватило терпения прятаться до самых выборов, но он не видел большого смысла, в конце концов, штраф на первый раз грозил не такой уж и большой. Штаб обещал возместить ущерб (и многим, кого осудили за предыдущие митинги, действительно возместил), но Захар особо не рассчитывал на это, так как после выборов штрафов станет больше, а народных пожертвований меньше. Но затраты пусть даже на самоличную оплату штрафа окупались тем, что за оставшийся до выборов срок Гордеев ещё успеет поагитировать и привлечь на избирательные участки большее число наблюдателей. Захар и так поднял на уши всех эшников в городе, так что какую-никакую моральную победу одержал. Да и на суде можно будет побороться…

– Всё-таки уходишь? – спросила бабушка.

– Надо бы уже, – сказал Захар. – Затянулся мой внеплановый отпуск. Пора и потрудиться. – И, приняв внутри окончательное решение, вставил симку обратно в телефон.

Глава 9. Каждый сам за себя

Выйдя от бабушки, Захар, по совету мамы, сразу отправился в центр города к её знакомому нотариусу, чтобы оформить доверенность на штабного юриста Полину Каленскую. Идя по улице, он с удивлением отметил, что никто не бросается его ловить. Хотя он пару раз мельком пересекался с патрульными. Уладив все юридические формальности, Захар сделал себе копию доверенности и занёс оригинал в офис к Полине. Получая в штабе полную рабочую зарплату, Полина обладала особой привилегией (квалифицированные юристы ценились в оппозиции очень высоко!) не находиться там безвылазно, и по совместительству вела свою частную адвокатскую практику. Поэтому она и не присутствовала непосредственно во время налёта эшников перед двадцать восьмым – была с другим подзащитным, и подоспела уже позже, в отделение полиции, где ребята ждали Макса и Диму. Полина была волевой замужней женщиной лет сорока, приятной в общении, с большим опытом адвокатской практики.

Выйдя из её офиса, Захар решил заодно наведаться в штаб, который располагался недалеко. Гордеев долго отсутствовал, и теперь решил узнать, как идут дела у кампании.

В штабе поставили новую дверь. Открыл Даня Дубровский, внутри оказалось немноголюдно – кроме него, только Дима Зубров. По их словам, сегодня был ещё Макс, но он отошёл по поручению.

– Ну что, я многое пропустил? – спросил Гордеев.

Захар заметил, что принтер привезли обратно сюда. (Оставить оный себе после ухода Георгий не мог, так как агрегат покупался не на его личные деньги, как некоторые другие вещи, а на средства кампании.) Решили, похоже, что угроза миновала, раз вернули. После двадцать восьмого штабы сосредоточились на том, чтобы набрать как можно больше наблюдателей и охватить максимально возможное число избирательных участков. Раз вариант вывести на улицы критическую массу недовольных, чтобы власть забоялась и отменила решение о недопуске, не прокатил, штабы, по идее, должны сконцентрироваться на том, чтобы рекрутировать и обучать наблюдателей. Направления для наблюдения будут получаться через условно союзные партии, кандидатов (скажем, Яблочкина) и СМИ.

– Некоторые волонтёры: Аня, Злата, Митя, Алиса, Ярик откололись, – небрежно сказал Дима. – Так что мы очень рады тебя видеть.

– Как понять «откололись»? – насторожился Захар.

Согласно рассказу Даниила, которого Зубров, оказывается, в отсутствие Захара принял на работу в штаб, началось всё с безобидной мелочи. Мол, он решил спросить Ярика, который заглянул в штаб, о том, как обстоят дела у Жоры с созданием отделения «Открытой России» в городе. А Ярик почему-то взволновался и стал разговаривать с ним на повышенных тонах. Даня пытался его успокоить, но в итоге не удержался и сам прикрикнул. А Ярик обиделся и ушёл, и остальные волонтёры, которые с ним близко общались, встали на его сторону. В общем, по рассказу Дани выходило, что сам он ни в чём не виноват, и ссора произошла чуть ли не случайно. Гордеев поверил Дане, так как говорил тот очень уверенно, да и Захар помнил его как хорошего парня, которому специально ссориться с ребятами было незачем. К тому же Зубров, который сидел рядом, рассказ Дубровского полностью подтвердил, якобы, всё это происходило на глазах у Димы.