Пора счастливых дней - [12]

— Рад слышать, что я не совсем чужой для своего юного племянника, — раздался позади низкий с хрипотцой голос Мартина.

Синди бросила удивленный взгляд через плечо и в то же мгновение почувствовала, как Эдвин испуганно прижался к ней.

— Ну что ты, малыш, — поспешила она успокоить ребенка, — не надо бояться. Это твой дядя Мартин. Разве ты не помнишь его фотографии?

Дороти время от времени показывала мальчику журналы со снимками Мартина, и одна из статей… Нет, лучше не упоминать сейчас о ней.

— Помнишь фотографию большого водопада? Скажи, как он называется?

Эдвин отрицательно помотал головой, не сводя с Мартина немигающих глаз.

— Ну, давай же… вспомни, — настаивала Синди, целуя мальчика в кудрявую макушку. — Водопад Виктория! Теперь вспомнил?

— Так, значит… — Мартин подошел ближе. — Значит, мама показывала тебе некоторые из моих работ?

Хотя он смотрел на Эдвина, Синди понимала, что эти слова адресованы ей. Он был явно удивлен.

— Вы ведь родственники, как никак, — заметила она, не оборачиваясь.

Синди всегда радовалась, когда Дороти с гордостью показывала Эдвину новые работы Мартина в каком-нибудь журнале или газете. Пусть мальчик знает о существовании этого человека, представляет, чем он занимается, в каком уголке земного шара находится в данный момент… пусть даже как далекий «дядя».

— Ты не слишком часто давал знать о себе в последнее время, — сухо добавила она, с трудом сдерживая давнюю обиду.

За те два года, что Мартин провел на Амазонке, он не написал им с Теодором ни слова. Все новости они узнавали от Дороти. И это были, как правило, отрывочные сведения или оставленные на виду журналы с его работами. Теодор всегда очень болезненно реагировал на все, что имело отношение к его двоюродному брату, а его родители, видимо, были полностью уверены, что Синди тоже не желает ничего знать о Мартине.

— Я не видел в этом особого смысла, — с горечью сказал Мартин. — Кроме того, мне не часто представлялась возможность отправить сообщение. — Он с улыбкой подмигнул Эдвину и пояснил: — Я провел много времени в далеких, затерянных уголках земли — в настоящих дебрях. Там не так легко найти телефон или почтовый ящик. — Он перевел взгляд на Синди. — И все же приятно узнать, что ты рассказывала обо мне племяннику.

— Я считала, что он должен знать, почему дядя Мартин никогда не навещает его… и почему он уехал так далеко от родных мест. — Синди старалась, чтобы ее слова звучали как можно равнодушнее. — Разумеется, твое имя упоминалось время от времени. Дороти и Квентин ведь очень любят тебя.

— И тебя тоже, Синди, — напомнил ей Мартин. Его лицо посуровело. — На твоем месте я бы сто раз подумал, прежде чем оставить их совсем одних в такой трудной ситуации.

— Я вовсе не… — начала было Синди и осеклась. Мартину не понять, что именно об их чувствах она и думает. Ей нужно стать независимой, чтобы потом, когда они узнают правду об Эдвине… — Я не могу оставаться в этом доме, — сказала она. — И вообще, в Джейсон-Крике. Послушай, я ведь не уезжаю, как ты, за тридевять земель. — Она встала и взяла ребенка на руки. — Мне надо умыть и накормить Эдвина. Ты, кажется, собирался к Дороти и Квентину. Поезжай, они тебя ждут. Поужинай у них. Заодно повидаешься с остальными родственниками. Ты ведь превратился для всех в легенду.

Мартин посмотрел на нее сверху вниз каким-то странным, растерянным взглядом.

— А вы с Эдвином не хотите поехать со мной?

Синди представила толпу нетерпеливых родственников, спешащих поприветствовать известного журналиста, и покачала головой.

— Нет, Мартин, езжай один. — Возможно, он решит остаться там на ночь, подумала она. — Я хочу побыть с Эдвином и лечь пораньше спать.

Ей нужно время, чтобы привести в порядок мысли и чувства.

— Тогда дай мне ключи, чтобы я не беспокоил тебя, когда вернусь.

Мартин вглядывался в ее глаза, словно пытаясь уловить в них что-то. Но выражение его собственного лица было непроницаемым.

4

Синди лежала в постели без сна. Она услышала, как Мартин открыл ключом входную дверь, и замерла в нервном напряжении. Он на цыпочках прошел мимо ее спальни, направляясь в свою комнату, но минуту спустя снова вышел в коридор. У Синди перехватило дыхание. Вслед за этим из ванной раздались звуки плещущейся воды, потом приглушенные шаги и скрип пружин. Значит, Мартин лег в постель.

Даже за закрытой дверью спальни Синди не чувствовала себя в безопасности. Мысль о том, что Мартин рядом, что их разделяет лишь тонкая стенка, не давала ей покоя. Интересно, что на нем надето? Пижама? Или… ничего?

Ее щеки вспыхнули в темноте. В сознании невольно возник яркий образ… Вот Мартин, обнаженный, тихонько прокрадывается в ее спальню… останавливается у кровати… наклоняется… касается ее…

Синди металась по постели, не в силах противостоять захлестнувшим ее эротическим видениям. Только сейчас она поняла, как ей не хватает его сильных мускулистых рук, страстных поцелуев, объятий… Хотя все это было лишь однажды. И даже тогда он боролся со своими чувствами. Все произошло как-то само собой… Так естественно… И какое острое наслаждение она испытала…

Никогда у нее с Теодором не было ничего подобного.