Попытка побега - [16]

Вернувшийся из-за стены, где участвовал в истреблении остатков сил агрессора, капитан имел на этот счет свое мнение. И он собирался озвучить его немедленно.

* * *

Обсуждение вопроса престолонаследия продвигалось нелегко.

Кандидатура капитана, несмотря на его героический ореол победителя, не вызвала большого энтузиазма среди народных масс. Безоговорочно его поддержал лишь его собственный отряд, но голоса тридцати бойцов терялись в огромной толпе собравшихся. Их едва хватало для того, чтобы хотя бы дать ему право хотя бы претендовать на что-то. Безвылазно сидевший где-то у черта на куличках, капитан был почти не известен среди солдат замка.

Взъерошенные церковники клубились стаей сердитых голубей. У них, естественно, было свое мнение по стоящему на повестке дня вопросу, и единственное, что вызывало у них затруднение — отсутствие среди войск долины посвященного паладина — кто же еще достоин такой чести? Прелатов в рядах сутаноносцев тоже не наблюдалось, а значит, некому было принять единоличное волевое решение. Попытка же договориться до чего-то конкретного путем коллективного обсуждения за разумный период времени провалилась совершенно.

Самым логичным шагом виделось посвящение в паладины наиболее достойного рыцаря — но кандидатура капитана вызывала отторжение у абсолютного большинства церковников. Слишком уж еретически прозвучала его предвыборная речь, слишком мало там было хвалебных слов в адрес церкви и слишком много призывов думать своей головой и не впадать в слепой фанатизм.

Выбрать кого-то другого оказалось также не лучшей идеей — никто из рыцарей на настоящий момент не обладал авторитетом хотя бы сравнимым с командующим северным фортом.

Вот и метались церковники, не в силах продавить свое решение — и не в состоянии согласиться с тем, чего не одобряли.

Основная масса присутствующих в обсуждении практически не участвовали, ограничиваясь лишь приветственными криками или возмущенным гулом — в зависимости от того, говорил ли капитан, либо выдвигали свои сомнительные предложения служители церкви. Привычная картина мира пошатнулась — служители света убили своих братьев по вере, отринув священную клятву. Церковники отказывались признать заслуги рыцаря, совершившего массу героических поступков, сделавшего невозможное, покаравшего клятвопреступников и предателей, вырвавшего победу практически без потерь — и сделавшего это только что, у всех на глазах. Капитан говорил правильные вещи, он приводил веские доводы в доказательство своих слов, он говорил разумно и правильно. Церковники могли лишь бурчать неодобрительно о еретических речах, но опровергнуть слова рыцаря-героя были не в состоянии.

Состояние неустойчивого равновесия продержалось почти час — но неожиданно события понеслись вскачь. Из толпы церковников выскочил один из аколитов, неприметный худощавый человек неопределенного возраста, в помятой сутане. Он осыпал капитана градом бессвязных обвинений, а когда тот попытался вставить хоть слово в ответ — схватился за священный знак, висевший на его шее.

— Вот черт, — мелькнуло в голове у капитана. — Так и знал, что кто-то из этих сволочей не потратил призыв. Вот и все…

Белоснежные крылья вновь распахнулись, бросая тень на толпу собравшихся. Повинуясь взмаху руки аколита, громадный меч поднялся и рухнул, готовясь смести закованную в доспехи фигуру рыцаря, вскинувшего перед собой в тщетной попытке защититься свой бастард, в сравнении с ангельским пылающим мечом выглядевший детской игрушкой.

Меч рухнул, заставив ахнуть наблюдавших за этим людей — и замер над головой капитана, остановленный клинком другого меча. Тот был не меньших размеров, лишь немного отличаясь по форме — и держала его громадная крылатая фигура, практически брат-близнец вызванного аколитом-фанатиком ангела. Вот только крылья ее были необычными — крылья за спиной ангела-защитника были серыми. Серыми с едва заметными алыми прожилками.

Взгляды всех присутствующих зашарили вокруг в поисках призывателя — и скрестились на коренастой фигуре немолодого аколита с седыми висками. Тот стоял, намертво сжав левой рукой свой нашейный священный знак, и вскинув правую в жесте защиты от зла. Лицо его было напряжено, будто он сам лично держал ангельский меч.

— Нет, брат. — с трудом проговорил аколит сквозь сжатые зубы. — Нет, свет так не поступает.

Интерлюдия

— Что, черт побери, творится в вашем экспериментальном секторе? — пожилой мужчина в сером строгом костюме возмущенно размахивал пачкой распечаток перед лицом щуплого темноволосого парня.

— Вы просили разрешения протестировать что-то в закрытом секторе, и уверяли, что большой мир это не затронет. Я даже не спрашиваю, какого черта там делают игроки — все уже привыкли постоянно извиняться и выплачивать компенсации, этим никого не удивишь. Но как вы мне объясните это?!! Какая к чертям собачьим новая религия? Новая фракция? Да еще и признанная главным врагом святого престола?

— Эмм… Это на самом деле очень долгая история, в двух словах трудно будет… — парень покрутил кистями рук, пытаясь видимо визуально отобразить всю сложность ситуации.