Попытка - не шутка - [15]

— Норма! Назад, — послышался в то же время из-за крутого поворота тропинки звонкий как серебро женский голос, и следом за ним на возвышении второй кручи обрисовалась стройная фигура в черном платье.

Собака как вкопанная остановилась перед Матовым, но не спускала с него своих выразительных глаз и все еще недружелюбно ворчала.

— Пожалуйста, не бойтесь: она не кусается, а только так, пугает, — крикнула издалека незнакомка оторопевшему доктору. — Не ушиблись ли вы? — мягко спросила она, подходя к нему через минуту.

Но он до того растерялся от этой неожиданной встречи, что решительно не нашелся привычным ответом. Да и было в самом деле от чего растеряться: Матов воочию стоял теперь лицом к лицу перед загадочной хозяйкой Завидова; мало того, по этим большим темно-карим глазам он сразу узнал в ней ту самую девушку, которую мельком встретил однажды в Цюрихе и образ которой долго еще после того, чуть ли даже не до сегодня, тревожил доктора в его дорожных грезах. У нее действительно было одно из тех выразительных лиц, какие обыкновенно, встретившись хоть раз, не забываются потом всю жизнь. Бледное и замечательно страдальческое, резко выделявшееся от низко и гладко причесанных на уши черных как смоль волос, оно все дышало каким-то внутренним воодушевлением. Смотря на это лицо, невольно приходило в голову, что не скоро сломить ту энергию, какая запечатлелась на нем. Все-таки самым лучшим украшением его были, бесспорно, глаза: они либо отливали бархатом и смотрели на вас не то с глубокой грустью, не то с мучительной укоризной, либо сверкали холодной сталью, ввиваясь как нож в лицо собеседника; иногда — только изредка, впрочем, — в них действительно появлялось как будто безумное выражение, но и оно влекло к себе неотразимо. Лев Николаевич не вдруг мог оторваться от пары этих чудных чарующих глаз и только тогда опустил ресницы, когда девушка словно обожгла его своим мученическим взглядом.

— Не ушиблись ли вы? — повторила она, и голос ее прозвучал на этот раз далеко уже но так мягко, как прежде.

Матов опомнился, наконец.

— Не беспокойтесь, пожалуйста, я отделался испугом, — сказал он, неловко освобождая свою исцарапанную правую руку от колючего куста, за который она до сих пор все еще машинально держалась. Доктор только теперь догадался снять фуражку и раскланяться с хозяйкой Завидова.

— У вас, кажется, царапина на руке… кровь, — заметила она, отходя немного в сторону, чтобы дать ему возможность выбраться на тропинку.

— Да, но это такие пустяки, о которых не стоит и говорить, впрочем… они чрезвычайно приятны для меня, так как доставляют мне случай…

— Извините меня и мою собаку, — холодно прервала девушка доктора и, отдав ему легкий поклон, стала торопливо сходить вниз по тропинке.

Лев Николаевич как будто замер на месте. С минуту он смущенно смотрел на ее черную лакированную шляпу с игриво развевавшейся позади лентой, на изящный карабин, висевший у нее за спиной на такой же лакированной перевязке, и вдруг вспомнил, что где-то оставил перед этим в испуге свое ружье. Матов тотчас же отыскал его и бессознательно кинулся в погоню за быстро удалявшейся между тем владелицей Завидова.

— Позвольте, сударыня, побеспокоить вас на минуту, — тревожно сказал он, догнав ее и вежливо приподнимая фуражку, — я имею удовольствие встретиться с Евгенией Александровной Белозеровой… если не ошибаюсь?

Девушка удивленно обернулась.

— Не знаю, может ли это доставить кому-нибудь удовольствие, но я действительно Белозерова, — спокойно проговорила она. — Что вам угодно?

— Доктор Матов, — почтительно поклонился Лев Николаевич, рекомендуясь.

Он сделал при этом легкое движение правой рукой, но Белозерова, по-видимому, и не думала протягивать ему своей.

— Что же вам угодно, Матов? — холодно повторила она только.

Доктор не сразу ответил ей, на минуту сконфузился, отчасти потерялся.

— Я проездом в Завидове, остановился здесь отдохнуть на неделю и желал бы ознакомиться с гигиеническим положением рабочих на вашем железном заводе… — понемногу оправился наконец Лев Николаевич. — Именно с этой целью я ходил вчера же, как только приехал, сделать вам визит… но…

— Обратитесь за этим к моему управляющему, — невозмутимо ответила Евгения Александровна. — Я не вмешиваюсь сама в дела завода.

— В таком случае, — сказал Матов, — позвольте мне, по крайней мере, лично засвидетельствовать вам мою благодарность, когда я осмотрю его.

— Ее так же легко может передать мне и мой управляющий, чтоб вам не трудиться самим, — заметила она не без иронии.

— Значит, вы отказываете мне в чести вашего знакомства… если только я так вас понял? — несколько настойчиво спросил доктор.

— Да, я отказываю себе в чести знакомства с вами, — проговорила она отрывисто и нетерпеливо.

— Но… скажите, почему же именно? — еще настойчивее осведомился Лев Николаевич.

— Нет никаких уважительных причин к нему, — сухо ответила Белозерова.

— Мне кажется, — возразил доктор, — нет также с вашей стороны и достаточной причины отказывать в этом невинном удовольствии дорожному человеку, который, как я в данное время, желал бы отдохнуть несколько минут в обществе другого, равного себе по образованию, по…