Попутчик - [22]

— Я уронила пистолет на дорогу, — сообщила она.

— Что ты наделала… — Чувство гнева и досады быстро сменилось у юноши трезвой рассудительностью. В душе он подумал, что, может быть, это и к лучшему — ему снова оставалось рассчитывать только на мастерство вождения, хотя было ясно, что выстрелы полицейских сосредоточены в основном по его фигуре.

Машины, приближаясь, стали прижимать Холси к обочине, и он крикнул Нэш:

— Держись! — Холси использовал один старый трюк, которому его научили чикагские таксисты. На всем ходу машины он дал по тормозам. Преследователи проскочили вперед и, столкнувшись друг с другом, вылетели далеко за обочину шоссе. Холси, мгновенно развернувшись, помчался в обратную сторону. Ему очень хотелось верить в то, что сидевшие в машинах фараоны не слишком сильно повредились.

— Ты в порядке? — спросил он Нэш.

— Да, — ответила она, переведя дух и как-то нервно радуясь.

Джим по инерции продолжал выжимать из машины предельную скорость, дорога вновь опустела, и он решил сбросить газ. Зыбкий воздух равнины дрожал у кромки горизонта. Раскаленная палящим солнцем саванна застыла на многие мили вокруг в дневном полусне.

…Выслушав сообщение, капитан Эстервич помрачнел. Полиция теряла патрульные машины одну за другой.

— Что вы на это скажете, дорогой психолог? — возобновил он прерванный звонком разговор с агентом ФБР.

— Я скажу, что ваши ребята без толку гоняются за абсолютно невиновным человеком. На каком-то этапе убийца ловко их одурачил.

— Значит, вы считаете, что это не Холси? — спросил Эстервич и положил в рот мятную лепешку.

— Это так же ясно, как то, что вы вторую неделю безуспешно пытаетесь бросить курить, — усмехнулся фэбээровец.

— Вот как, — недоверчиво протянул Эстервич. — Ну а это как стало известно?

— Вы переносите рефлекторную функцию в мозгу на другой предмет, вместо того чтобы навсегда забыть о потребности держать рот чем-то забитым. Это, если не ошибаюсь, уже пятая таблетка? Так действуют многие курильщики со стажем, но именно этим способом еще никому не удавалось бросить курить. Поэтому и ваши попытки безуспешны.

— С вами становится опасно, может быть, вы и мысли читать научились?

— Пока нет, но одна мысль беспокоит меня. Я знаю, что истинный преступник где-то рядом. Его следует искать поблизости с этим Холси. Теперь убийца нуждается в нем больше, чем в оружии.

Словно бы в подтверждение этих слов в помещение вошел сержант и сообщил:

— Капитан, рядом с местом происшествия обнаружен синий фермерский «форд»; Ребята с вертолета его заметили.

— Начать преследование, — распорядился Эстервич и, менее уверенным тоном, спросил: — Сигарета у вас найдется?

Над шоссе летел патрульный вертолет. Холси заметил его в тот самый момент, когда у него заглох двигатель.

Можно было смело выходить на дорогу и сдаваться. «Они бы еще бомбардировщик прислали», — подумал юноша. Удержало его от этого поступка загадочное видение на горизонте. За чередой кустарника клубилась, отчеркиваемая кем-то, дорожка пыли. Очевидно, что тяжелая машина догоняла их, желая остаться незамеченной. Она скользила как мираж, мелькая меж ветвей. Холси уже знал, кто это мог быть. Опять проклятый попутчик и, как всегда, не вовремя. Безумная охота вступила в очередную фазу.

Джим впрыгнул в кабину и стал возиться с зажиганием.

— Давай, ну давай же! — умолял он железного зверя.

Мотор взревел, и преследование началось сызнова.

Райтер уверенно гнал свой грузовик навстречу верной гибели. Осунувшийся за эти сутки, пожелтевший от придорожной пыли, он походил на сурового камикадзе, выполняющего свой последний полет. Да он, в сущности, и был им — воинствующим безумным фанатиком, бросившим вызов обществу благополучных и безмятежных обывателей. Всю свою жизнь он чувствовал себя волком, попавшим волею судьбы в овечий стан, приемлющим до поры невинные развлечения ягнят на лужайке. Можно было смиренно резвиться и слушать пастуха, поющего о демократии и стране равных возможностей. Можно было давать стричь с себя шерсть, наслаждаясь стопроцентными американскими радостями, но природа рано или поздно все равно возьмет свое, если ты волк, если чувствуешь запах крови, проливаемой теми же пастухами, когда хочется есть. Его дикая вера крепла от жертвы к жертве, как крепла она у языческих жрецов, заливавших кровью капище.

В припадке дикого веселья он включил радиоприемник. Передавали музыку Глена Миллера. При всей своей жестокости Райтер любил слушать музыку. Все ближе и ближе его «форд» был к машине Холси. В небе, как привязанный, не отставал от грузовика вертолет. Вскоре в это тройное преследование включилась одна из столкнувшихся машин патруля — та, что меньше пострадала.

Сквозь грохот бешено вращающихся лопастей прорвалась пулеметная очередь. От ужаса Нэш, видевшая взметнувшиеся неподалеку фонтанчики пыли, потеряла дар речи. Сидевший рядом Холси проявлял чудеса вождения. Их машина и машина убийцы шли колесо в колесо — разделяла только полоса кустарника. Было ясно, что преступник прикрывается ими, но затормозить не было никакой возможности. Сзади наседал покалеченный патруль.

Внезапно Райтер высунулся из окна кабины и выстрелил вверх, целясь по вертолету. Из вертолета последовала еще одна очередь. Холси слышал по звуку, что Райтер пользовался могучим полицейским дробовиком. Пальба перемежалась музыкальными тактами из «Серенады Солнечной долины», рвавшейся из кабины «форда». Убийца вел огонь до тех пор, пока вертолет не рухнул на землю, сбитый удачным выстрелом. Разбрасывая металлические обломки, винтокрылая машина несколько раз перевернулась на шоссе и взорвалась, погребая под собой патруль полицейских.