Попрыгун - [8]

* * *

Проснулся я от звонка. Сотовый гнусавым голоском долдонил одну и ту же фразу: «Если ты трубку не возьмешь, я всем расскажу, что ты разбойник и вор, и свой телефон не купил, а спер!» Мелодию я скачал недавно, считая, что она наиболее подходит к моей нынешней профессии. Теперь вот пришлось расплачиваться за собственное легкомыслие. Нет чтобы поставить себе в качестве звонка соловьиную трель. Хотя бы просыпался бы под приятные звуки. Просыпаться принудительно я не любил. В каждом таком пробуждении мерещилась опасность. Будь это кто-то другой, я выключил бы телефон и поспал еще часок. Но гнусавый голосок был поставлен на группу «Скользящие». Значит это важно.

Скользящие редко дружат между собой. Мы – редкая индивидуальность, живущая вне пространства и часто вне времени. Мы можем прокалывать пространства и времена, путешествуя в мирах так, как обычный человек пересекает на самолете континенты.

Нам не нужны самолеты. Нам не нужны визы и паспорта и часто не нужны деньги. Все, что требуется для перемещения – потянуть на себя тот мир, который необходим в данное время. Мы можем сжимать пространства в знакомых мирах. Вот почему я, живущий в центральной части матушки России во мгновение ока общаюсь с Анваром, живущим в Турции. Мне не страшна таможня. Любой скользящий, умеющий перемещаться в мирах, утащит с собой столько груза, сколько сможет.

Нас немного. Скользящим становится примерно каждый пятидесятитысячный. Почему – неизвестно. Кто-то мне рассказывал, что знающие люди из числа ученых пытались разгадать этот феномен, но оставили эти бесплодные попытки. У нас нет ничего общего: ни схожих генов, ни одинаковых расовых составляющих, даже характеры у всех разные, хотя скользящий по своей природе должен быть авантюристом. Впрочем, даже самые спокойные и флегматичные из нас рано или поздно становятся на скользкую дорожку авантюр. Иметь возможность видеть другие миры, дано не каждому. И это затягивает, как наркотик, как секс, как самые нехорошие и запретные привычки.

Мы не любим друг друга. Хотя миров бесконечное множество, мы предпочитаем не общаться с себе подобными и практически не дружим. Мы конкуренты во многих случаях, к счастью, не всегда.

Миры не пускают к себе всех подряд. Только теоретически скользящий может попадать в любые пространства и измерения. Часто он о них просто не знает. Имея в активе несколько развитых и интересных миров, скользящий не станет рассказывать о них на всех углах только потому, что мы все-таки люди, и нам присуща алчность. Мы часто занимаемся контрабандой для других. Мы таскаем бриллианты и изумруды, золото и изысканные яства для мирских божков, не позволяя кому-то перехватывать наши контракты.

Самая большая удача – выполнение контракта для Императора. Император распоряжается тем или иным миром и может помимо совершенно царского вознаграждения одарить чем-нибудь еще, вроде некоторых паранормальных возможностей, часто помогающих в других мирах, где на это нет ограничений. Впрочем, Императоры редко снисходят до нас. Им хватает собственного величия. Многие и вовсе не знают о нашем существовании. Слишком уж заняты они собственным величием, чтобы снисходить на простых смертных. Даже таких необычных как скользящие.

Телефон надрывался. Я свесился с кровати и взял его в руку. Пластмассовое тельце вибрировало. На дисплее высветилось хмурое лицо Борегара. Черт…

– Слушаю, – вежливо сказал я. Борегар был одним из самых удачливых скользящих, одним из самых сильных и уже дважды лишал меня выгодных клиентов, обходя на повороте. Да и миров он знал не в пример больше меня.

– Я тебя разбудил? – осведомился он, даже не думая поприветствовать. Впрочем, я и не ожидал.

– Да, я отсыпался, – ответил я. – Чем обязан такой честью, Бо?

– Есть дело, не терпящее отлагательств. Возможно, я обеспечу тебе прекрасный контракт.

Я подскочил на кровати. Борегар никогда не делился заказами. Если ему приходилось использовать в своих эскападах помощников, он предпочитал иметь дело с тренированными наемниками Земли или других миров. Иметь дело со скользящими он не любил. Изменить своим принципам было не в его привычках.

– Что-то серьезное?

– Более чем. Тебе приходилось работать в команде, Артем?

Я не ответил, Борегар сделал это за меня.

– Не приходилось. Впрочем, я тоже не люблю иметь дело с такими как мы, но это явно не тот случай.

– Кто в команде? – спросил я. В конце концов, Борегар не самый плохой вариант. Есть среди скользящих те, кому дорогу перешел я…

– Все, кого я смогу собрать, – ответил Борегар с вселенским холодом в голосе. Несмотря на оторопелость от подобного предложения, я не преминул отметить про себя, что Борегар мог бы и не разговаривать со мной подобным тоном. Впрочем, в этом он был весь. Презрение и высокомерие ко всем вокруг – вот основные качества, которые он не только не скрывал, но даже подчеркивал. Странное дело, но именно это притягивало к нему очень многих людей, до колик в желудке старавшихся получить хотя бы искру его расположения.

– Время и место встречи, – лаконично осведомился я.

– Перекресток. В полночь, – кратко информировал Борегар и отключился, даже не подумав попрощаться.