Попаданы - [13]

"Кошатина…"

Сейчас отношения выровнялись, и эта троица даже пару раз набиралась в станционных барах, на своих, честно заслуженных, выходных.

Капитан постучал когтем по углу управляющего пульта, желая своим пилотам вернуться с победой. Пусть — ранеными, побитыми, но живыми и — с победой.

Перед самым уходом в прыжок, пост контроля за пространством уловил ломящийся из "прыжка", тяжелый корабль.

И капитан постучал по другому углу, призывая на помощь всех известных ему божеств и богинь, давно позабытых, по причине ненадобности.

"Амталл" скрылся в прыжке.

— Плат! — Тихонько окликнул напарника Мишт. — Они ушли! Ты координаты ввёл?

— Ага. Стандартно. Прибудет к моим, а там "распилим". — Фигура в золотисто-песочном скафандре легко выскочила из приоткрытого трюма и, оттолкнувшись от его края, грациозно преодолела метры пустоты, отделяющие транспорт от истребителя. — "Коллегам", стандартная десятая часть, как и договаривались.

— Помню. Не учи. — Мишт довольно прищелкнул языком. — Приятно с твоими работать — все тихо, и "пуф-ф-ф", и пропало и снова возникло…

— Сплюнь. — Плат притормозил коротким импульсом встроенного в скафандр двигателя ориентации и замер, дожидаясь, когда истребитель откроет кабину. — Нам ещё добраться надо…

— Следующий — мой! — Мишт потянулся и заворочался в тесной кабине своего кораблика. — Ты, вечно выходишь, ноги размять, а я сижу, как пришитый!

Пока напарники болтали, сперва транспорт, а следом за ним и один из кораблей прикрытия, окутавшись полями защиты, ушли в разгон и, стремительно набрав скорость, исчезли в прыжке, отъев кусок выходящего из гипера, монструозного сооружения.

— Плат! Сматываемся! — В голосе Мишта звучала такая паника, что по "газам" даванули не сговариваясь: даже поврежденный, линкор не самая приятная цель для двух, пусть и тяжелых, но всего-навсего, истребителей.

Линкор окутался сиреневой шубой щита и первым делом ринулся к стоящему поодаль конвойному судну, на ходу открывая километровой длины и высоты, квадратную "пасть" и подхватывая кораблик силовым полем.

Потратив десять минут на спасение "имущества", линкор зорким глазом огляделся по сторонам и приметил две скорлупки, мчащиеся во весь опор, в сторону светила.

Шевельнув стволами и понимая, что калибр в пятьдесят метров, для стрельбы по двум истребителям это как-то слишком жирно, линкор выпустил два десятка "полумесяцев", а чуть подумав — ещё десяток, видимо, для "верности".

Или, возможно, к тому времени уже успели опросить членов экипажа "конвоира"?

— Мишт, ты чего?

— "Долбанный пушистик"! — Мишт рычал и плевался ядом в микрофон. — Опять этот экспериментальный "хренатрон" накрылся!

Плат вздохнул.

"Хренатроном" они, не сговариваясь, называли между собой маленький приборчик, позволяющий их истребителям делать "прыжок".

Основанный на странной теории, он работал и жил собственной жизнью, отключаясь в тот самый момент, когда был жизненно необходим.

Самое обидное во всей этой ситуации было то, что уйти в прыжок было можно. Только вот выжить пилоту, при этой неисправности — нельзя.

— Давай, уходи. — Принял решение Мишт, разворачивая истребитель навстречу спешащим "полумесяцам". — Я их задержу!

— Идиот. — Услышан он в ответ, насмешливый голос напарника. — Давай, выбирайся наружу, я подхвачу!

— Куда? На загривок? — Мишт огрызнулся и принялся с хрустом разминать шею и плечи.

— В бомболюк. — Ответ Плата зажег в глазах Мишта легкий огонек надежды. — Сейчас, ракеты скину, а тебя подхвачу.

— Нас кастрируют, за утерю совсекретного оборудования! — Напомнил напарнику глубину их проблемного существования, Мишт. — Надо…

— Надо, надо… Открывай, кабину и вываливай, молча.

Над истребителем Мишта замерла машина напарника.

Открыла отсек и выставила наружу все шесть тяжелых ракет, что оставались неиспользованными, после их скоротечного боя с кораблями сопровождения.

Мишт, попрощался с верной коняшкой, отстегнулся от пилот-ложемента, плавно взмыл к открытым створкам люка и дико заорал, от избытка чувств и прилившего к одному месту, адреналина.

Плат дернулся, опуская истребитель ниже, "заглатывая" напарника и закрывая люк.

— Ты чего орешь?!

— Красотень-то какая! — Мишт расслабился в темноте отсека. — Звезды, что фонарики Ка-Рами, светят в небесах над нами и качают…

— Мишт! — Вздохнул Плат тихо и спокойно. — Заткнись, а? Ну не люблю я поэзию, не люблю, понимаешь?

— Не понимаешь ты, ширины душевного порыва нашего классика, Плат!

— Не понимаю. — Плат согласился. — Так что, сваливаем, классически, то есть прямо — сейчас!

"Камашан" легко увернулся от десятка лучей, что прилетело ему от спешащих "полумесяцев" — легких истребителей имперской постройки, под названием "Иллири" — набрал скорость и размылся в быстро исчезающее сияние, оставив преследователей с носом и тёмным, обесточенным, окружённым неразорвавшимися ракетами, истребителем своего напарника.

Который взорвался, едва слабый луч света коснулся его чувствительных сенсоров.

Следом сдетонировало все шесть противокорабельных ракет и четыре легких истребителя, столь неосторожно приблизившихся для осмотра, теперь осматривает уже создатель, вместе с их пилотами и крутит у виска пальцем.