Попаданки рулят! - [51]
Я себя не узнавала! Поверхностное дыхание, вспотевшие подмышки, тяжёлые веки — такого возбуждения я не испытывала ни к одному мужчине, коих за свои тридцать лет мне довелось встретить на своём жизненном пути достаточно много.
— Ты не представляешь, — улыбнулся герцог, демонстрируя свои ямочки на недавно выбритых щеках, — насколько сейчас притягательно выглядишь! Даже лучше, чем пять минут назад, когда пряди твоих волос лежали, как зачарованные.
И действительно! Мои длинные локоны больше не лежали один к одному. Волосы растрепались от жаркого поцелуя, то тут, то там выбившись из прически.
Я нахмурилась, когда помимо волос, почувствовала, что корсет ослабел.
«Боже! Он когда меня раздеть успел?! Надо с этим что-то делать!» — во мне с каждой секундой анализа крепла мысль, что не остановись Савойский — я не отказала бы ему, прямо здесь и сейчас отдавшись, тем самым окончательно подводя черту невозврата. — «Спасибо, Господи, демон вовремя остановился!» — поморщившись от получившегося религиозного диссонанса, стряхнула с себя последние остатки замешательства.
— Спасибо, но мне бы устранить всю эту притягательность. Достаточно и того, что было.
— Несомненно, — согласно кивнул мужчина, протягивая руку. — Давай помогу.
Я даже глазом моргнуть не успела, как волосы самостоятельно зашевелились на голове, укладываясь в прежнюю причёску, а быстрые пальцы Ратмира ловко вернули все застёжки на место.
— Тебе бы цены не было в моём мире. Такой парикмахер пропадает! Я не говорю об этом мире. Никакая фрейлина тебе… Ой! — подскочила на месте, когда меня легонько ущипнули за пятую точку.
Савойский фыркнул, закатив глаза в усмешке. Смеющиеся глаза выдавали весьма игривое настроение полудемона.
— Для тебя, Наумова, я могу быть кем угодно. Мне не принципиален вид деятельности, когда я нахожусь рядом с тобой. Фрейлиной? Пожалуйста! Я не прочь оказать тебе помощь в снятии этого великолепного платья.
Ахур потянул ко мне свои загребущие руки.
Мне оставалось только уклониться. Угроза была слишком реальной.
— Нам разве не пора на венчание… или что там с твоей сестрой будут делать?
— Помолвка, — нахмурился Ратмир, моментально оставляя дерзкие намёки.
— Что не так?
— Просто… мне кажется, что я поступаю неправильно.
— Не понимаю. Объясни.
Савойский тяжело вздохнул.
— Когда погибли родители, Талион и Хадим настояли на опеке над Жасси. Я уже считался совершеннолетним даже по меркам демонов, а вот с сестрой… Но я не стал настаивать. Полное доверие к наставнику меня не подвело. Жасмин воспитывалась лучшими учителями. У неё было всё. Возможно, это не очень хорошо, однако сестра не подвергалась праздной жизни, и это для меня компенсировало некоторые недочёты в её воспитании. Жасси очень умная… но молодая. Я…
— Ратмир, скажи уже, что тебя так беспокоит? Меня нервирует твоё изложение сути проблемы.
Савойский снова фыркнул.
— Когда Талион и его молодая жена оказались под куполом стазиса, от Хадима пришло настоятельное требование о помолвке старшего Советника Правителя, который, я уверен, первым вызвался помочь в захвате власти.
— Но… у вас же пары там и всё такое… разве… — я растерянно нахмурилась.
— В том-то и дело. Жасмин ещё девочка. У неё не было… хммм… первой крови. Никто не может поручиться, что Жасси — пара Азазеля.
— Оба-на, — такого поворота я не ожидала. — Но как же тогда? А если… Прости, а что будет, когда окажется, что старший Советник — вовсе не пара твоей сестре?
— Дуэль.
— Смысл? Я совсем теряюсь в ваших традициях… или как этот финт ушами называется?
Ратмир тихо засмеялся.
— Смысл есть. Ты же читала в книге. Когда женщина до встречи со своей парой имеет связь с другим мужчиной, провидение решает, с кем ей остаться.
— И этим «провидением» вы, ахуры, называете дуэль? Типа право сильного?
— Да. В нашем с тобой случае такое невозможно по той простой причине, что ты сама сделала выбор. С Азазелем… я сильно сомневаюсь, что он предоставит Жасмин выбор. — Савойский скривился. — Советник отлично подстраховался. Он буквально влюбил в себя Жасси за то время, что сестра жила во дворце. Я же поддался именно на уговоры сестры. Она ревнует Азазеля… но… — герцог замолчал, сокрушённо покачав головой.
— Всё время хочу спросить, — осторожно полюбопытствовала, я, размышляя над ситуацией в целом.
— Спрашивай.
— Эта парность. Она подразумевает верность? Или…
Взгляд Савойского посерьёзнел:
— Естественно! Никто никогда не станет изменять своей паре!
— Я не про «не станет». Это вообще возможно?
— Мне не нравятся твои вопросы…
— И тем не менее ответь на них.
— Нет. Измена невозможна ни в каком виде: ни на практике, ни в теории. Вязь создаёт такое притяжение между парой, что никакие соблазны не способны разрушить его.
— Хорошо. А что с таким союзом, какой намечается у Азазеля?
— Если они — пара…
— Нет. Если они не пара, но окажутся связаны… ммм… насильственной вязью. И вдруг появится суженный, прости за пафос, Жасмин?
— Притяжение, изначально, будет слабым. Обычной приязнью, пока Жасмин не войдёт в пору зрелости.
— Получается, что Азазель будет способен к измене, — не спросила, а уже утвердительно протянула я.
Я в свои двадцать с хвостиком стала Владычицей целого мира...а мне еще учиться и учиться!!! Я не готова править миром! Меня ждет Академия Магии Императорского Круга с кучей принцев без коней... Ну, что ж! Придется совмещать неприятное с не очень полезным...одно радует - есть на ком оттачивать боевые искусства и черный юмор...потому как, желающие на раздаче уже стоят!!! За обложку спасибо большое Elsie Carroll.
Ольга, веселая и общительная девушка, выпускница института Культуры, попадает в другой мир... Попав в академию магии и решив любыми путями вернуться домой, героиня не одного человека готова довести до истерики!!! Ну, аборигены, или кто вы тут, берегитесь! И по фиг, что парни здесь красавчики! О...да тут принц...и не один!?
Эх, кто бы мог подумать, что быть заклинателем кисти так сложно? Казалось, рисуй себе на здоровье красивые картины и продавай толстосумам!.. Ан нет — кричали, что нет у меня таланта, что картины выходят плоскими и безэмоциональными. Решил я, значит, тогда использовать свой дар, изменяя и корректируя внешность людей, да и тут незадача — теперь им не нравится, что эффект у этих чар временный. Увязнув в долгах и не в силах расплатиться с ростовщиками, я угодил в бордель… Однотомник. 18+.
Маленькая история о том, как весело жить в деревне, особенно с животными. В рассказе описан реальный случай из жизни автора.
Эльфы, жители Златого Леса, потеряли своё бессмертие: среди них больше нет Вечных. А вместе с ними погибла и магия, и справедливость, и все силы принадлежат кровавой королеве Каене. Из долин приходят Твари Туманные, и никто не может выступить против них — ни капли чар не осталось у эльфов. Шэрра — одна из смертных, и единственная из них, кто обладает магией. Такие не выживают, королева Каена убивает их без раздумий. Но она жива, благодаря единственному, против кого Каена бессильна, благодаря последнему Вечному — Роларэну, повязанному с королевой лентой тайны, крови… и любви.
Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.
С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить. .
А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…