Попаданец - [2]

Кто-то снова ухватил его за локоть, и Кей свирепо повернулся. Оказалось, чёрный заморыш приволокся за ним — кто его звал, спрашивается? — и теперь пытался оттащить его от двери, продолжая умоляюще что-то лопотать. Вот олух-то!

Кей небрежно оттолкнул его и ещё раз что было силы потряс чёртову дверь. Та неожиданно распахнулась, и он едва не налетел на двух каких-то громил, возникших на пороге. Белых громил в допотопных, похожих на ковбойские, одёжках и шляпах, низко надвинутых на лоб.

Один из них брезгливо поймал Кея за плечо и просверлил насквозь тяжёлым угрюмым взглядом. От него разило потом, ядрёным табачищем и сивухой, а также гнилыми зубами. Он злобно что-то прогавкал — и Кей его даже понял, хоть и долдонил тот на каком-то странном диалекте.

— Ступай на своё место, черномазый, — вот что он сказал.

Едва прикрытое тряпкой бедро Кея вдруг обожгла резкая боль, и он машинально за него схватился, выпучив глаза — совсем как испуганно запричитавший позади него чумазый заморыш.

Вошедший козлина ударил Кея! Ударил хлыстом!

Ни одна сучара на свете не смела безнаказанно бить Кея Фирса Дога. Он не был таким уж накачанным и здоровенным, как некоторые бугаи в их квартале, но зато крепким, как сыромятный ремень, и прошёл хорошую школу уличных драк. Изловчившись, он вырвал хлыст из рук опешившего мудлона, размахнулся и полоснул его этим же хлыстом прямо по бородатой роже. Мудлон взвыл и отскочил. Второй козлина попытался схватить Кея за плечо, но тот, снова извернувшись ужом, двинул его коленом в пах. Когда же громила с воем согнулся пополам, он тем же коленом врезал ему в подбородок, а сложенными в замок руками огрел по толстому загривку. Козлина завалился набок, хрипло вопя что-то невнятное.

Тяжело дыша, Кей победоносно оглянулся… и ахнул, разинув рот.

Кажется, все люди, что находились позади него в сарае, поднялись на ноги. Их там было никак не меньше сотни, все чернокожие, и все пялились на Кея — в полной тишине, широко распахнутыми, блестевшими в темноте глазами.

А костлявый оборвыш, который притащился за ним к двери, теперь вообще стоял на коленях, молитвенно сложив руки перед собой, будто в церкви.

— Ебанулись вы все тут, что ли? — ошарашенно прошептал Кей, но до конца развернуть это резонное предположение не сумел. Козлина, которого он полоснул хлыстом, подобрался сзади и саданул его по башке чем-то вроде полена. За секунду до этого глянув через плечо, Кей ещё успел заметить это полено и рефлекторно дёрнулся в сторону. Но было уже поздно. В глазах у него вспыхнуло как минимум полмиллиона звёзд, и он снова отключился.

И очень надолго.

* * *

can't nobody fade me

packin' a 380

and fiendin' for my Mercedes

suckers scatter

but it don't matter i'm a cool shot

punks drop from all tha buckshots tha fools got

i'm tired of being a nice guy

i've been poor all my life, but don't know quite why

so they label me a lunatic

could care less

death or success

is what I quest

cause i'm fearless

now tha streetz R Deathrow

* * *

Очухавшись вторично, Кей чувствовал себя гораздо хуже, чем в первый раз. По правде говоря, так погано ему было только однажды, когда его подстрелили два года назад засранцы из «Королей Бронкса». Он тогда валялся в больнице Святой Терезы, отходя от наркоза. Вот и сейчас башка у него не просто трещала — ему казалось, что удар поленом расколол её на куски. Но когда Кей вскинул руку, чтобы её ощупать, на его запястье звякнуло железо.

Наручники? Он что, в участке?

Эх, если бы! Кей никогда и вообразить не мог, что возмечтает о родном девяносто шестом полицейском участке! Его запястья и лодыжки плотно охватывали кандалы! Настоящие музейные кандалы, огромные и блестящие, а вовсе не какие-то там пиздилявочные наручники! И вокруг пояса тоже обвивалась толстенная цепь, пришпандоренная к кольцу в стене сарая.

Кей сперва потерял дар речи, потом обрёл и заорал во всю глотку, вскакивая с грязной соломы, устилавшей пол, и потрясая загромыхавшими кандалами:

— Да вы охуели, суки драные! Гондоны штопаные!

Он, впрочем, сам не знал, кому это адресовал, потому что сарай был совершенно пуст. Словно чернокожая толпа, не так давно находившаяся здесь, ему приглючилась. Он торчал на цепи один, как сторожевая шавка, а снаружи, из-за плотно запертой двери, доносился гул и непонятные размеренные выкрики. Да что же это за хрень такая!

Чья-то рука нерешительно потрогала его за плечо, и он мгновенно развернулся, сжав кулаки. Перед ним стоял давешний чёрный заморыш, который под бешеным взглядом Кея отскочил назад и даже заслонил свою замурзанную физию локтем. Одет он был так же, как вчера, то есть раздет, не считая грязной тряпицы на бёдрах.

Кей только сейчас отметил, что стояла уже не ночь, а день: полосы света, попадавшие в сарай, были очень яркими.

— Не ссы, дурак, не трону, — сквозь зубы процедил он и тут же догадался, что этот курёнок опять его не понимает: так растерянно тот захлопал ресницами. — Мы где? Какого… что тут такое вообще? — громко и раздельно спросил он, успокаивающе протянув к заморышу руку, на которой снова брякнули кандалы. Тяжеленные, падлы, забодаешься таскать.