Pop-принцесса - [15]

Я кивнула в ответ и поблагодарила его за все. Я чувствовала, как моя фигура снова приходит в норму, укрепляются мышцы. Хотелось проплыть на этой волне как можно дольше, независимо оттого, стану я поп-принцессой или нет. Надеюсь, уроки танцев по времени не будут совпадать с «Южным берегом».

Трина крепко прижала меня к себе.

— Как давно мы все-таки не виделись, — прошептала она мне на ухо.

— Мы ведь будем встречаться, даже если ничего не выгорит? — спросила я.

Она протянула мне листок с адресом электронной почты и номером телефона в студенческом общежитии.

— Еще бы. Работай над собой, Уандер. Лаки гордилась бы тобой, — сказала она. — Я по-настоящему тобой горжусь.

— Ну, Уандер, как тебе кажется, готова ты стать поп-принцессой?

Ничего не обещаю, конечно, но, если я пристрою твою демо-запись в компанию с громким именем, твоя жизнь изменится… И очень быстро.

Я не была готова, но не парилась по этому поводу. Ни за что на свете ни одна звукозаписывающая компания не заинтересуется Уандер Блэйк. Впрочем, спасибо, Тиг и Трина, за то, что предоставили возможность хорошо провести время подальше от дома Блэйков. Пришло время принцессе опять превратиться в Золушку.

ДЕСЯТЬ

Прошла осень, а от Тига не приходило никаких вестей. Мама вскакивала каждый раз, когда звонил телефон, но меня все меньше это интересовало, надежда покинула меня, не в отношении музыкальной карьеры, а в отношении нашей новой жизни у моря.

У Чарльза все было хорошо в школе. Его друзей не волновало, что раньше он был дачником, а теперь стал местным. Чарльз рассекал на скейте. Этого было достаточно. Что же касается старшей сестры Чарльза, для нее школа Девонпорта стала сущим адом.

Что бы я ни делала в школе, все получалось не так, как надо. Как будто я ходила по коридору в футболке с буквой «Л» на ней, но «Л» означало «Лохушка», а не «Лапочка». Я хорошо одета и выгляжу неплохо, не ковыряюсь в носу на людях и стараюсь дружелюбно со всеми общаться, будь то компьютерный гений, качок, курильщик травки, футбольная болельщица или «ботаник». Вполне возможно, статус местной лохушки я приобрела из-за того, что все в классе давно знали друг друга, или потому, что раньше я была дачницей и «Теле-Фа-Солькой», а Джен Бурке поставила перед собой цель рассказывать всем кому ни попадя, что я пыльным мешком по голове стукнутая. Также я догадывалась, что по сарафанному радио передано сообщение, которое просто и ненавязчиво гласило: «Уандер Блэйк — ноль без палочки».

Даже Кэйти не подходила ко мне в школе. Все лето она провела, тренируясь ходить колесом, приятным голосом объявляла очередной заказ у окна в отделе «Еда навынос» в «ДК».

Это помогло ей осуществить свою мечту — ее выбрали запасной болельщицей в команду поддержки. И не только это — очищенная от угрей кожа, благодаря волшебной формуле геля от прыщей «Ретин-А», обеспечила ей место за столом среди девочек в коротких юбочках в складку и мальчиков спортивного телосложения во время школьного обеда. Кэйти получила билет в лучшую жизнь, и в школе я была бы для нее мертвым грузом. Мы не говорили о том, что на работе мы друзья, а в школе нет. Просто получилось так и никак иначе.

Весь сентябрь и весь октябрь я бороздила школьные коридоры в гордом одиночестве, безмолвно стояла у стенки, когда другие ребята, которые были знакомы друг с другом с младших классов, болтали и смеялись. Когда я пыталась подключиться к разговору, на меня кидали презрительный взгляд или просто игнорировали. Большая перемена была бы мукой, если бы не мой неожиданный спаситель — Знайка. У Генри была небольшая кучка друзей-»ботаников», с которыми он мог бы общаться, но он с завидной регулярностью бросал их и подсаживался ко мне в самом темном и дальнем углу школьной столовой и разбирал со мной домашнее задание по алгебре. Ну да, я едва дотягивала до тройки, несмотря на обещание повысить успеваемость, данное папе.

Я умоляла родителей разрешить мне бросить школу или, по крайней мере, вернуться в Кембридж. Они были против, сказали, что пройдет время и у меня появятся друзья. Потерпи. Запишись в кружок!

Им легко говорить. Им не приходилось слушать, как за моей спиной шептали, когда я проходила между партами: «Вон та самая, которая была «Теле-Фа-Солькой»«. А также: «Вон та самая девчонка, у которой умерла сестра». Или: «Смотри, вон идет бывшая дачница».

Мне безумно хотелось, чтобы Лаки была со мной. Моя жизнь с того момента, как умерла сестра, превратилась в процесс выживания. Теперь в этой новой обстановке, где никто не знал, что я из себя представляю, мне было тоскливо. Я воображала, как мы с Лаки ходим вместе по школе, едим чипсы из одного пакетика, перешептываемся, оценивая стильного парня. Я думала, что, если бы Лаки была здесь, я смогла бы смириться.

Похоже, мама начиталась книг о трудностях переходного возраста и о том, как помочь дочери-подростку с ними справиться, потому что однажды вечером она влетела в мою комнату и выдала гениальную идею:

— Ты не хочешь пойти на прослушивание в школьный мюзикл? Я уверена, что ты сможешь таким образом найти друзей. Мне почему-то кажется, что ты самая одаренная певица в этой школе, а может, даже и во всем Девонпорте. Попытайся, хорошо?