Понтиак, вождь оттавов - [24]

— Боже мой, как же это я не подумал об этом? — Его озарила новая мысль. Палец, просунутый в отверстие, был мал и тонок. Он это отлично заметил. Следовательно, этот палец принадлежал не воину, не мужчине, а женщине. Кто была она? Странно, что этот факт не произвел на него особого впечатления. Как он был слеп, что не обратил внимания на красивый, блестящий глаз! Быть может, это была Мэдж Линвуд? У юноши захватило дыхание. На минуту он готов был верить, что это была она. Поразмыслив, Ашер пришел к заключению, что это была не Мэдж. Но кто же?

— Если Мэдж в деревне, — думал Ашер, — она, наверное, не пользуется такой свободой, чтобы ей позволили идти сюда и проделать подобную вещь. Наконец, если бы это была Мэдж, она, наверное, сказала бы что-нибудь или нашли бы случай дать мне знать! — Ему пришла в голову другая женщина, Катерина, индианка из племени Ожибва.

Она обманывала Понтиака и была неоцененным другом белых людей из форта Детруа. Катерина пользовалась полной свободой, и не было ничего невероятного в том, что она придумала хитрость, чтобы взглянуть на несчастного пленника. К счастью, в это время угли разгорелись ярче. Ашер поднял голову, и Катерина, наверное, узнала его.

— Катерине, конечно, было известно, что Оттавы привели пленника. Когда она уверилась, что в деревне спят, она решила узнать, кто был этот пленник. Может быть, Мэдж услышала новость и послала ее?

Юноша был в недоумении. Раздумывая, как бы выйти из этого лабиринта, он заснул. Природа взяла свое. Когда он открыл глаза, солнце стояло высоко на горизонте.

Несколько минут Ашер собирался с мыслями, припоминал все события предшествовавшей ночи, соображал, где он находится. Когда он осмотрелся кругом, то увидел, что был не один. У очага стояла сгорбленная, очень худая и угрюмая женщина. Ей можно было дать около сорока лет. Она развела огонь и жарила мясо, повертывая его на вертеле, над огнем. Ашер встал и громко произнес:

— Доброе утро!..

Старуха, казалось, не слышала его слов и считала его спящим.

— Не одни только белые люди страдают глухотой, — подумал юноша, — мне нужно воды вымыть лицо и руки, но как я буду просить воды у человека, который не слышит ни одного слова? Потом, я голоден, а это кушанье так вкусно пахнет! — Ашер сел и молчал; старуха оглянулась и увидела его. Когда она подняла глаза, юноша кивнул ей головой. Но тусклые, круглые зрачки старухи, вероятно, были слепы, потому что она не ответила. Кушанье было готово. Старуха вдруг схватила его и понесла Ашеру.

Молодой человек набросился на него, как муха на мед, и ел с удовольствием и аппетитом, присущим юности и хорошему здоровью.

— Благодарю вас, это вкусно, бабушка!

Старуха начала есть сама и не могла покончить с едой так скоро, как юноша, который наблюдал за ней с большим интересом. Вдруг дверь отворилась, и индейский воин вошел в шатер. Одного взгляда было достаточно Ашеру, чтобы узнать его. Это был Понтиак, вождь Оттавов.

18. ПОНТИАК

Понтиак был среднего роста, коренастого сложения. Строгие, суровые черты его лица были мало привлекательны. Молниеносный блеск черных глаз, презрительно сжатые губы, нахмуренные брови, надменная походка, общий вид глубокой сосредоточенности — все это смягчалось печатью несомненного ума и величия на суровом лице вождя. Достаточно было взглянуть на него, чтобы понять его превосходство над другими. Он родился для роли вождя и повелителя.

Но этому знаменитому воину не доставало душевного благородства, которое отличало индейского вождя Текумсеха. Пылкий, самолюбивый, он задался целью уничтожить белых людей, и, стремясь к этой цели, забывал честь и совесть. Когда доверенные майора Глэдуина пришли к нему, по его требованию, для переговоров, он сделал их пленниками и одного велел предать смерти. Другого также убили бы, если бы он не успел убежать.

Понтиак уверял майора в своей дружбе и в то же время замышлял убить его и весь гарнизон. Его первый визит в форт, под маской доброжелательства, имел целью, как известно, убить всех белых людей в форте. Вождь был храбр, но вероломен, умен и способен, но бесчестен, проницателен, лукав и хитер. Мало кто так понимал и знал Понтиака, как Ашер Норрис. Узнав лицо и фигуру вождя, Ашер быстро вскочил и сделал ему военный поклон. Оба они часто встречались и хорошо знали друг друга.

Зная, что Понтиак хорошо знаком с английским языком, Ашер обратился к нему со словами:

— Приветствую моего брата, великого вождя Оттавов и других племен, которые гордятся таким вождем, как Понтиак.

Эти слова можно было принять за комплимент, до которых очень падки американские индейцы. Но Понтиак так привык к лести, что слова Ашера не произвели на него особого впечатления. Он пристально посмотрел в лицо юноши. Ашер не моргнув, выдержал этот проницательный взгляд.

— Зачем пришел белый человек в жилье Вамо-ака? — спросил Понтиак, как будто Ашер по своей воле явился в это негостеприимное жилице.

— Воины Понтиака взяли меня в плен прошлой ночью и привели сюда. Едва Понтиак пожелает, чтобы я ушел, я уйду!

Трудно было предположить, чтобы вождь проявил такое желание. Не в привычках Понтиака было освобождать пленников.