Пони Педро - [19]

ГАЛОПОМ ПОНЕВОЛЕ

Педро должен уметь носить на себе человека. Обучать его этому я решил тогда, когда земля, словно периной, устлана мягким снежком. Будь я ковбоем, неотесанным лошадником, я бы сказал: «Уж я обломаю и объезжу этого жеребца!»

Не стану осуждать людей, которым срочно необходима верховая лошадь, если они «обламывают» животное для своих целей грубым насилием. Но мне-то верховая лошадь была не так уж необходима. Вот я и решил посмотреть, чего можно добиться от Педро без насилия, и вывел его после игры в карусель на середину круга. Ухватившись за гриву и вместе с тем крепко держа в руках поводья, я подпрыгнул и лег плашмя ему на спину. Педро насторожился. Я произнес свое заклинание:

— Тише, тише, все в порядке!

Так мы продержались с четверть минуты, а затем я почувствовал, что Педро норовит меня сбросить. Прежде чем ему это удалось, я уже стоял на ногах и награждал его кусочками морковки. Пока он жевал, я снова забрался к нему на спину, а он только посматривал на мою руку. Ему хотелось еще моркови. Дело пошло на лад.

Через три дня я мог сколько угодно лежать плашмя у него на спине. Мне не терпелось перекинуть правую ногу через спину Педро, чтобы хоть чем-то напоминать человека, сидящего верхом. Люди, выдающие себя за бравых наездников, судя по их рассказам, никогда не падают с лошади. Да и герои в фильмах и грошовых книжках о ковбойских приключениях никогда не ударяют лицом в грязь. Но я не герой и не собираюсь им стать, а потому могу признаться, что, объезжая лошадей — а было их немало, — я частенько-таки вылетал из седла. Когда садишься на необъезженную лошадь, всегда держишь небольшой экзамен на мужество. А долгие раздумья только подтачивают храбрость. Итак, перекинем ногу! Сели! Глубже в седло! Теперь сбрасывай меня, Педро, или неси! Педро меня не сбросил. Я его как следует подготовил, и это оправдало себя. Он повернул голову и потребовал свой кусок морковки. Пришлось уплатить за удовольствие сидеть верхом.

На этом мы снова задержались некоторое время. С каждым днем сеансы «восседания» на спине Педро все удлинялись. При этом я курил, посвистывал или пел. Когда морковки больше не оставалось, Педро довольствовался моим пением. Как-то вечером жена застала меня врасплох за такими вокальными упражнениями верхом на лошади. Она улыбнулась при виде этой конной статуи.

— Ну, а дальше что?

— На нем уже можно ездить верхом, — сказал я и тут же соскочил на землю.

Насмешки жены только подзадорили меня. На следующем же уроке я сжал ногами бока Педро и легонько ударил его хлыстом: «Н-но! Пошел!» И он пошел. Я добился этого без насилия. Сперва лакомство выдавалось за один круг по выгону, затем — за два, и, наконец, за три.

Как-то в воскресенье — снег уже стаял — я после обеда выехал на Педро из сада и направился к лесу. Все сошло гладко.

Если бы нам встретился по пути солидный человек, он бы непременно сказал: «Смотри-ка, всадник!»

Но встретились мне одни только мальчишки с нашего хутора. Они искали в лесу беличьи гнезда. Однако человек верхом на лошади оказался для них куда интереснее. С громкими криками они пустились за нами. Педро, неправильно истолковав их радостные вопли, испугался и побежал, унося заодно и меня. Итак, я впервые поскакал на Педро галопом поневоле! Теперь уж надо держаться молодцом, что бы ни случилось. На карту была поставлена моя репутация наездника. Мальчишки не прощают никаких оплошностей. Ну, разве смог бы я учить Илью верховой езде, если бы он увидел, как его наставник летит кувырком с лошади? Педро, казалось, сознавал серьезность положения. Мягким галопом он устремился вниз по дороге, в долину, вовсе и не думая сбрасывать меня.

Свою порцию морковки Педро получил за лесистым пригорком. Там нас уже не могли увидеть горластые ребятишки.

— Кажется, мы вели себя неплохо, а?

Педро кивнул в знак согласия, если только его потряхиванье головой во время еды можно назвать кивком.

КАК ПЕДРО ВСПОТЕЛ НА ЛЬДУ

В пять часов утра, прежде чем сесть за работу, я вышел из дому. Мне снилось, будто наступила весна. Перед входной дверью у нас лежала подстилка из сосновых веток, чтобы вытирать ноги. Ветки источали тонкий аромат. Снег был рыхлый и мокрый. На небе ни звездочки, весь мир словно застыл в серовато-сумеречных отблесках снега. Деревья у ручья, казалось, ожидали дня. Что принесет он им: снег, иней, ветер?.. Из соседней деревни донесся крик петуха. Какая-то собака вылезла из своей теплой конуры и хрипло залаяла. На повороте шоссе из-за леса показался автомобиль и лизнул небо лучами фар. Пришел утренний поезд из города за озерами. Паровоз кряхтел и фыркал. Скова закукарекал петух, и паровоз ответил ему пронзительным свистом.

В конюшне проснулся Педро и громко заржал:

«Здравствуй, утро!»

Радость всеобщего пробуждения заструилась во мне. Не этот ли нежный воздух навеял мне сон о весне? Быть может, весна уже недалеко, вон за теми лесами. В это утро работа спорилась. Я писал почти не отрываясь.

К полудню погода переменилась. В воздухе потеплело, заморосил мелкий дождичек. Снег покрылся твердой, гладкой коркой. Гололедица. Со станции сообщили: «Прибыл козел».