Помпея ХХ века - [11]

Шрифт
Интервал

В поликлинику мы пришли вместе с Виктором – моим старым приятелем-коллегой-юзом, с которым мы вместе поступили в Союз. В регистратуре нам сказали, что мы для начала должны пройти общее обследование у пяти врачей. Но нам повезло – группа молодых людей из Академии наук проходила в эти дни ежегодные профилактические обследования, мы могли к ним присоединиться. Нам дали бегунки. Процедура эта была очень морочливая. Настоящие больные, сидевшие на стульчиках в коридоре, или стоявшие у дверей кабинетов, защищая эти двери от резвых посетителей, встречали нас крайне неприветливо.

То и дело слышались заискивающие голоса:

– Я на медосмотр. Мне буквально на пять минут.

– Всем на пять минут. И так уже два часа торчим. Два доктора наук пролезли без очереди.

Тут оживился пожилой лысый мужичок:

– Я тоже доктор наук. Мине положено тоже на прием без очереди.

– Мине, мине, – прошипел со злобой типичный замученный кандидат, закрывая своей хилой грудью двери и сразу переходя на ты. – Сразу видно, какой ты сильно ученый. На прием без очереди будешь ходить к своим приятелям, а здесь люди лечиться пришли. А ну-ка покажи бумагу – какой ты доктор.

– Дык что я с собой все дипломы должон носить?

– Должон, должон! А если нету диплома, сиди в уголочке тихо и не кашляй, в смысле не выступай. А то вообще в конце очереди поставим. Мы по лысине в академики не принимаем.

Конец этой острой научной дискуссии я так и не услышал, потому что подбежал Виктор.

– Я тебе занял очередь к урологу в двадцать седьмой кабинет. Она уже подходит.

Через десять минут я оказался в кабинете уролога. Он производил впечатление мягкого обходительного человека.

– А, здравствуйте, здравствуйте. На что жалуетесь?

– Ни на что. Мне, собственно, нужно пройти медосмотр.

– Чудесно. Ну а как вообще ваши успехи?

– Спасибо. Все в порядке. Проектирую различные здания, занимаюсь научной работой.

– Хорошо. Рад слышать. Ну а как вы писаете?

– С большим увлечением.

– Чудесно. Тогда мы только потрогаем вашу простату и все. Это совсем не больно. Опустите брюки и все, что под ними, и станьте на коленки на эту кушетку. Так сказать, в позу инфлягранти. Нагнитесь, – лопотал он, натягивая резиновую перчатку. – Чудесно. Сейчас я слегка потревожу ваш анус, но это совсем не больно, – сказал он вводя палец.

В это время открылась дверь, вошла полная дама с тетрадкой в одной руке и ручкой в другой и спокойно воззрилась на наши упражнения.

– Софья Михайловна, – заверещал мой лекарь. – Почему вы вошли без стука?

– Это вы мне? Интересно! Если я к каждому буду стучать да разрешения просить, то вы все здесь с голоду поумираете. Лучше слушайте сюда внимательней. Есть два разных пайка. Набор номер один: кура потрошенная второй категории, полужирная бройлерная мороженная, мука пшеничная второго сорта один килограмм, крупа перловая – один килограмм. Консервы овощные ассорти – одна банка.

– Доктор! Может быть вы вытащите палец?

– Молодой человек, не мешайте. Паек номер два: свиная тушенка – одна банка, макароны – один килограмм, рыба мороженная – один килограмм, крупа перловая – один килограмм, кабачки консервированные – одна банка.

– Доктор, может быть хватит меня мучить?

– Молодой человек, не встревайте, я сказала. Да что это вообще за вид? Да как вы смеете при женщине? Постыдились бы. А ну, немедленно оденьте штаны. А вам, доктор, я даю на размышление десять минут. Паек номер один – сто двадцать четыре двадцать, паек номер два – сто тридцать восемь сорок.

– Номер один, – пропищал посрамленный доктор.

– Чтоб деньги были через полчаса. Вот здесь распишитесь. Да не этой рукой берите тетрадь, а то мне неприятно. А вы, молодой человек постыдились бы. Еще лыбится. Наверное, кандидат наук. Не забудьте, доктор, занести деньги, – и дама гордой походкой покинула кабинет.

Я оделся.

– Ну и как, доктор, все это понимать?

– Понимаете ли, Софья Михайловна человек, конечно, грубый, но мы стараемся этого не замечать. Она очень полезная и практичная женщина. Вот она нам пайки достает, дефицитные товары.

– И кто же сия благородная дама, хозяйственник?

– Вообще-то она числится стоматологом, но у нас она увлекается другим. Она очень энергичная дама. Вот маршрутное такси пробила для нашей поликлиники, она много для нас делает. А у вас, молодой человек, кажется все в порядке. Но, если хотите, я могу еще раз проверить.

– Нет, спасибо. Я получил массу удовольствия от этой процедуры в первый раз и особенно – от комментариев продуктово-стоматологической дамы.

После всех этих обследований я получил доступ к корифеям медицины в поликлинике ученых и право вызывать своего участкового ученого врача.

FAMILY DOCTORS


В Америке с этим делом все обстоит совсем не так. Никаких участковых врачей, скитающихся от одного больного к другому, тут нет. Здесь действует система family doctors (семейных докторов), причем каждый сам себе выбирает доктора. На первых порах мы не очень себе представляли как это сделать. Знакомые порекомендовали нам врача, офис которого размещался очень далеко. Но без family doctor здесь не обойтись, так как без его рецептов не получишь ни одного лекарства, и даже permit и license на вождение автомобиля без его справки не дают. Мы побыли у него недолго, так как не только license на вождение автомобиля, но и самого автомобиля, чтобы добираться к нему, у нас не было.


Еще от автора Александр Яковлевич Штейнберг
Последний импресарио. Сол Юрок

Серия «Лики великих» – это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали свои имена в историю мирового искусства. Сол Юрок (1888 – 1974) – американский музыкальный и театральный продюсер родился в Черниговской губернии, в маленьком городке Пожар. Благодаря продюсерской деятельности Сола Юрока Америка открыла для себя выдающихся деятелей искусств из России и Советского Союза, среди которых блистали имена Федора Шаляпина, Анны Павловой, Давида Ойстраха, Галины Улановой и многих других, а Советский Союз благодаря ему посетили с гастролями Исаак Стерн, Бенни Гудмен, Ван Клиберн и другие, столь же знаменитые музыканты.


Через Атлантику на эскалаторе

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


Еврейский певец негритянского народа. Джордж Гершвин

Серия «Лики великих» – это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали свои имена в историю мирового искусства. «Порги и Бесс», «Рапсодия в стиле блюз», «Американец в Париже»,– имя создателя этих музыкальных шедевров знакомо каждому любителю музыки. В музыке Джорджа Гершвина (1898 – 1937) звучат интонации еврейских мелодий, негритянских спиричуэлс.


Легендарный суперагент. Ирвин Лазар

Серия «Наши люди в Голливуде» – это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей киноискусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали имена в историю мирового кинематографа. Ирвин Лазар (1907-1993) был известен в кругу друзей под прозвищем Swifty, что означает «проворный», «динамичный», – таким он и был в течение всей жизни, окруженный самыми знаменитыми писателями, кинорежиссерами, звездами Голливуда.


Рекомендуем почитать
Мать

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Транзит Сайгон-Алматы

Все события, описанные в данном романе, являются плодом либо творческой фантазии, либо художественного преломления и не претендуют на достоверность. Иллюстрации Андреа Рокка.


Повести

В сборник известного чешского прозаика Йозефа Кадлеца вошли три повести. «Возвращение из Будапешта» затрагивает острейший вопрос об активной нравственной позиции человека в обществе. Служебные перипетии инженера Бендла, потребовавшие от него выдержки и смелости, составляют основной конфликт произведения. «Виола» — поэтичная повесть-баллада о любви, на долю главных ее героев выпали тяжелые испытания в годы фашистской оккупации Чехословакии. «Баллада о мрачном боксере» по-своему продолжает тему «Виолы», рассказывая о жизни Праги во времена протектората «Чехия и Моравия», о росте сопротивления фашизму.


Избранные минуты жизни. Проза последних лет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Диван для Антона Владимировича Домова

Все, что требуется Антону для счастья, — это покой… Но как его обрести, если рядом с тобой все люди превращаются в безумцев?! Если одно твое присутствие достает из недр их душ самое сокровенное, тайное, запретное, то, что затмевает разум, рождая маниакальное желание удовлетворить единственную, хорошо припрятанную, но такую сладкую и невыносимую слабость?! Разве что понять причину подобного… Но только вот ее поиски совершенно несовместимы с покоем…


Шпагат счастья [сборник]

Картины на библейские сюжеты, ОЖИВАЮЩИЕ по ночам в музейных залах… Глупая телеигра, в которой можно выиграть вожделенный «ценный приз»… Две стороны бытия тихого музейного смотрителя, медленно переходящего грань между реальным и ирреальным и подходящего то ли к безумию, то ли — к Просветлению. Патриция Гёрг [род. в 1960 г. во Франкфурте-на-Майне] — известный ученый, специалист по социологии и психологии. Писать начала поздно — однако быстро прославилась в Германии и немецкоязычных странах как литературный критик и драматург. «Шпагат счастья» — ее дебют в жанре повести, вызвавший восторженную оценку критиков и номинированный на престижную интеллектуальную премию Ингеборг Бахманн.


Пятый representative

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


Документы забытой памяти

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


Рапсодия в стиле блюз

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


Токио и плантации жемчуга

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.