Помпеи - [92]

Шрифт
Интервал

«Победить фортуну» — вот к чему должен стремиться всякий человек. А потому, пока рабы готовили ужин, Плиний сказал потрясенному Помпониану, что он хочет перед трапезой принять ванну, и удалился в сопровождении Алексиона, отмокать в прохладной воде. Он снял грязную одежду и с головой погрузился в воду, что объяла его безмолвием. Вынырнув, Плиний заявил, что желает продиктовать дополнения к наблюдениям — как и акварий, он решил, что манифестация имеет примерные размеры шесть на восемь миль, — потом позволил одному из рабов Помпониана вытереть себя и умастить шафрановым маслом, а потом облачился в чистую тогу, позаимствованную у друга.

Ужинали впятером: Плиний, Помпониан, Ливия, Торкват и Аттилий. Не самое удачное число с точки зрения этикета. Да и грохот пемзы по крыше не способствовал поддержанию беседы. Но Плиний был рад уже и тому, что получил отдельное ложе и возможность прилечь с удобством. Стол и ложе перенесли из обеденного зала в освещенное помещение. И хоть еды было немного — очаги погасли, и рабы смогли подать лишь холодное мясо, птицу и рыбу, — Помпониан, поддавшись наущению Плиния, возместил это вином. Он велел принести двухсотлетнее фалернское, урожая времен консульства Луция Оптимия. Это был последний кувшин того года («Какой теперь смысл его беречь?» — мрачно заметил хозяин дома).

В свете свечей благородная жидкость приобрела цвет меда, и после того, как ее перелили из амфоры в графин, но еще до того, как ее разбавили более молодым вином — старое фалернское было слишком терпким, чтобы пить его неразбавленным, — Плиний взял графин у раба и принюхался, вдыхая этот запах, отголосок старой республики. Отголосок времени, рождавшего людей, подобных Катону и Сергию, города, борющегося за то, чтобы превратиться в империю, пыли лагеря Марция. Времени испытания огнем и железом.

За столом командующий говорил больше всех и очень старался сделать беседу непринужденной. Он, например, всячески избегал упоминаний о Ректине и драгоценной библиотеке виллы Гортензия или о судьбе флота, который, как подозревал Плиний, теперь разметало вдоль всего побережья. (Он вдруг понял, что уже одного этого достаточно, чтобы покончить с собой: он вывел флот в море, не дождавшись императорского дозволения. Тит никогда не простит ему этого.) Вместо этого он говорил о вине. Плиний много знал о вине. Юлия обзывала его «винным занудой». Ну и что? Возраст и общественное положение дают ему право позанудствовать. А если бы не вино, его сердце остановилось бы много лет назад.

— Хроники гласят, что в год консульства Оптимия лето выдалось в точности таким же, как нынешнее. Долгие жаркие дни, наполненные солнечным светом — «зрелые», как говорят виноделы. — Плиний слегка взболтал вино в бокале и снова понюхал его. — Кто знает? Быть может, двести лет спустя люди будут пить вино урожая нынешнего года и думать — какими мы были? Думать о нашем мастерстве. О нашем мужестве.

Похоже, камнепад усиливался. Где-то затрещало дерево. Послышался грохот бьющейся черепицы. Плиний оглядел своих сотрапезников. Помпониан вздрогнул, испуганно взглянул на потолок и уцепился за руку жены. Ливия напряженно улыбнулась супругу (она всегда была мужественнее собственного мужа). Торкват, нахмурившись, уставился в пол. Акварий, за все время ужина не сказавший ни единого слова, продолжал безмолвствовать. Плиний ощутил прилив теплых чувств по отношению к акварию — человеку науки, отправившемуся в это плавание ради знаний. Такие люди были ему по душе.

— Давайте выпьем за гениальное творение римской инженерной мысли, — предложил адмирал, — за Акву Августу, предупредившую нас обо всем — хоть у нас и не хватило ума понять это предупреждение.

Он поднял свой бокал и взглянул на Аттилия:

— За Акву Августу!

— За Акву Августу!

Они выпили, хотя и не все с равным воодушевлением. «Хорошее вино», — подумал префект, облизнув губы. Превосходное сочетание старого и молодого. В точности, как он сам и этот акварий. А если окажется, что он пил в последний раз в жизни? Что ж, превосходное вино для завершения.

Потом Плиний объявил, что отправляется спать, — и увидел, что остальные приняли его слова за шутку. Но он уверил их, что говорит абсолютно серьезно. Он приучил себя засыпать по собственному желанию — даже сидя в седле, где-нибудь среди стылых германских лесов. А сейчас — это просто игрушки!

— Акварий, если не возражаешь, я обопрусь на твою руку.

И он пожелал всем спокойной ночи.

Аттилий протянул руку адмиралу, а во вторую взял факел. Они вместе вышли в главный двор. За прошедшие годы Плинию не раз доводилось останавливаться в этом доме. И больше всего он любил этот дворик: игру света на розовых камнях, аромат цветов, воркование, несущееся из голубятни, расположенной над террасой. Но теперь двор был погружен в непроглядную тьму и дрожал от рева рушащихся камней. По обе стороны от крытого перехода все было завалено пемзой, и от пыли, поднятой сухими, ломкими камнями, у адмирала разыгралась одышка. Плиний остановился у двери в ту комнату, которую он обычно занимал, и подождал, пока Аттилий расчистит место и сможет открыть дверь. Интересно, а что случилось с птицами? Может, они улетели перед самым началом манифестации и тем самым подали знак — но рядом не случилось авгура, способного истолковать его? Или они так и сидят где-то в темноте, сбившись в кучу, и вздрагивают под ударами пемзы?


Еще от автора Роберт Харрис
Конклав

Автор бестселлеров «Энигма» и «Фатерлянд» на этот раз предлагает нам крутой детектив, в котором людское честолюбие бросает вызов власти Господней. Умирает папа римский, и на его место претендуют несколько кандидатов. Организовать и провести конклав по выбору нового папы поручено Якопо Ломели, декану Коллегии кардиналов. Выбор труден, не каждый из претендующих на Святой престол светел и чист душою, а некоторые из них готовы ради власти на любое злодейство. К тому же выясняется, что и прежний папа был далеко не ангел…


Мюнхен

1938 год. Германия не готова к войне, но Гитлер намерен захватить Чехословакию. Великобритания не готова к войне, но обязана выступить вместе с Францией в защиту чехов. Премьер-министр Чемберлен добивается от Гитлера согласия на встречу, надеясь достичь компромисса. Хью Легат – восходящая звезда британской дипломатии, личный секретарь Чемберлена. Пауль фон Хартманн – сотрудник германского МИДа и участник антигитлеровского заговора. Эти люди дружили, когда в 1920-х учились в Оксфорде, но с тех пор не имели контактов.


Второй сон

1468 год от Воскресения Господня. Кристофер Фэйрфакс, молодой англиканский священник, по поручению епископа отправляется в деревушку, затерянную в глуши Уэссекса. Кристоферу предстоит похоронить старого священника, тридцать лет прослужившего в этом приходе и погибшего при загадочных обстоятельствах. Вынужденный из-за разыгравшейся непогоды задержаться в деревне, Фэйрфакс постепенно начинает понимать, что покойный священник был опасным еретиком, занимавшимся коллекционированием древних реликвий: монет, осколков стекла и кусков пластика — артефактов исчезнувшей цивилизации.


Офицер и шпион

Франция, 1890-е годы. Сотрудник французской спецслужбы капитан Альфред Дрейфус объявлен особо опасным преступником, подвергнут гражданской казни и сослан на тропический остров в Атлантическом океане. Официальное обвинение – шпионаж в пользу Германии. Жорж Пикар, бывший наставник Дрейфуса, а затем начальник одного из отделов департамента разведки, ведет собственное расследование этого противоречивого дела, к тому же откровенно окрашенного в националистические тона. Главный обвинительный материал против Дрейфуса – таинственная «секретная папка», якобы содержащая все необходимые доказательства.


Империй

Интриги, борьба за власть и популярность у народа, подкупы и разоблачения, непомерное честолюбие и жажда славы — вот тайные механизмы политической жизни Рима. Судьба одного человека среди этого бурного моря мало что значила, конечно, если этим человеком был не Марк Туллий Цицерон, философ и ритор, гений пиара и непревзойденный политтехнолог, чьи мысли и высказывания цитируются потомками уже второе тысячелетие. Он ходил по лезвию ножа, рисковал и выигрывал, терял друзей, наживал врагов и превращал их в союзников.


Фатерланд

Расследование убийств видных деятелей национал-социалистской партии сопряжено в романе Р. Харриса с событиями реальной – малоизвестные факты о преступлениях нацистов – и альтернативной истории: действие происходит в 1964 году в Великом германском рейхе, одержавшем победу во Второй мировой войне и уничтожившем СССР. Захватывающая интрига развивается на фоне увлекательного повествования о жизни личности в тоталитарном государстве и о силе человеческого духа, не сломленного тиранией.


Рекомендуем почитать
Поддельный шотландец 3

К концу переезда погода значительно испортилась. Ветер завывал в вантах; море стало бурным, корабль трещал, с трудом пробираясь среди седых бурных волн. Выкрики лотового почти не прекращались, так как мы всё время шли между песчаных отмелей. Около девяти утра я при свете зимнего солнца, выглянувшего после шквала с градом, впервые увидел Голландию -- длинные ряды мельниц с вертящимися по ветру крыльями. Я в первый раз видел эти древние оригинальные сооружения, вселявшие в меня сознание того, что я наконец путешествую за границей и снова вижу новый мир и новую жизнь.


Хочу женщину в Ницце

Владимир Абрамов, один из первых успешных футбольных агентов России, на протяжении многих лет являлся колумнистом газеты «Советский спорт». Автор популярных книг «Футбол, деньги, еще раз деньги» (2002 год) и «Деньги от футбола» (2005 год). В своем историческом романе «Хочу женщину в Ницце» Абрамов сумел чудесным образом объединить захватывающие события императорского Рима и интриги российского бомонда прошедших веков с событиями сегодняшнего дня, разворачивающимися на берегах Французской Ривьеры.


Рыцарский долг

Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».


Закат над лагуной. Встречи великого князя Павла Петровича Романова с венецианским авантюристом Джакомо Казановой. Каприччио

Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)


Поклонники змеи. Черная птица

Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.


Пепел революции

В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.