Помощница судьбы. Пенталогия - [125]

— Постель, когда проснется, поменяйте. Только осторожно. — приоткрыв глаза, сказал тис Горский.

Сиделка кивнула. Я, тем временем, проверила состояние организма принца. А ничего так мы потрудились. Жить точно будет! И я растянулась на полу, вознося благодарность помогающим мне стихиям.

Тис Горский спустя время немного пришел в себя и спросил:

— Почему сразу не промыли и не почистили рану? Почему не зашили? Почему не позвали мага, который, как я знаю, живет во дворце?

Женщина немного пошевелилась и ответила едва слышным голосом:

— Магам и врачам с некоторых пор Его Величество не доверяет. Я сама промывала, как могла, его рану. Но я — целительница, а не хирург. Причем, — тут она слегка улыбнулась, — я больше по косметике. Но теперь, слава Богам, приехали Вы, и я могу опять удалиться в город.

Тис Горский пристально вгляделся в скрытое сумерками лицо сиделки.

— Да Вы еще так молоды! — воскликнул вдруг он шепотом, — И уже так много умеете! Вы где-то учились?

— Да, в Корнеле на курсах врачебной помощи для женщин. Едва упросила отца. Вы знаете, у нас такое не принято. А в Корнеле все дворянки где-то учатся! Я бы тоже хотела стать настоящим доктором медицины!

Тис Горский отлепился от спинки кресла и подался к ней:

— А хотите учиться у меня? Бесплатно?

— А можно? — сияющие глаза девушки с радостью заглянули в умудренные опытом очи тиса Горского.

Короче, за его семейное счастье можно было теперь не волноваться.

Принц пришел в себя к вечеру, о чем незамедлительно было сообщено Его Величеству. Кризис благополучно миновал, и температура спала. Умелые слуги быстро поменяли грязное, испачканное в крови белье, практически не потревожив принца. Тис Горский, как только начала падать температура, ушел в лабораторию делать необходимые порошки, а сиделку сменил камердинер. Едва Алекс открыл глаза и попросил пить, камердинер сразу бросился сообщить о радостном событии Королю и тису Горскому. Горничные, дежурившие в гостиной, налили молодому человеку воды и, спросив, нуждается ли тот в чем-то еще и получив отказ, тихо вышли, затворив дверь. А я, наоборот, выплыла из-за кресла и медленно подошла к кровати. Принц повернул голову:

— Кот…Значит, ты не приснился? Ты мне помог? — огромные серые глаза на бледном лице смотрели на меня с тревожным ожиданием. Я не ответила, но постаралась через глаза влить в него еще хоть чуть-чуть энергии. Когда он отвернулся, я опустилась на пол рядом с его кроватью.

На зов камердинера сразу прибежал Его Величество и, немного времени спустя, тис Горский. Придворные остались пыхтеть под дверью. Травник принес с собой уже приготовленную мазь и, откинув одеяло, начал втирать ее в ноги и здоровую ладонь принца.

— Как ты, сынок? — спросил Король, садясь на кровать парня. — Кто тебя так поранил? Где это случилось?

Принц закусил губу и отвернулся.

— Это из-за какой-нибудь шалавы, найденной тобой в городе? Мало тебе во дворце фрейлин? — начал раздражаться отец.

— Папа… — вдруг тихо прошелестел голос Алекса. — Прошу тебя, можно оставить здесь, для меня, этого кота?

— Тис Горский. — Монарх поднял голову и посмотрел на травника. — Вы с этого дня получаете должность главного лекаря нашего дворца. С окладом в сто золотых и премиальными.

Горский выпучил глаза и пошатнулся:

— Это так обязывает… Но я очень буду стараться.

— Вы можете мне продать свою кошку?

— Сир, но она не продается… это животное принадлежит духу острова…

— Вот как… — задумчиво протянул Король, взглянув на бедного травника сузившимися глазами.

— Если она не захочет…

— А ты попроси. — припечатал Синеон.

А я с удовольствием смотрела этот спектакль.

— Она останется. — слабым голосом прервал словопрения Алекс. — Я знаю. Она пришла ко мне.

Все дружно посмотрели на меня, а я — на принца. Интересно, как он это понял?

Прошло три дня. Молодой человек потихонечку поправлялся, но пока с кровати не вставал: сказывались кровопотеря и слабость из-за перенесенной инфекции. Большую часть времени он спал, просыпаясь тогда, когда приходил тис Горский делать перевязки и растирать свою чудотворную мазь. Да еще сиделка кормила жидким бульоном. Даже отец, каждый час заходящий в комнату сына, не будил его.

Просыпаясь, Алекс первым делом проверял, здесь ли я. Успокоившись, он откидывался на подушки и снова прикрывал глаза. Если слабость его ненадолго отпускала, он поворачивал голову и смотрел мне в глаза. Естественно, я пользовалась этой возможностью, чтобы влить в него еще толику силы. Наверно, он это чувствовал, потому что улыбался и шептал:

— Ты воскресаешь меня к жизни, киса…

Пока он спал, я ходила по дворцу, изучая его закоулки. Первым делом, конечно, ознакомилась с кухней. Немного поохав, повара смирились с еще одним королевским дармоедом, выставляя утром и вечером по миске с кашей и мясом. А мне так хотелось вкусной булочки…

Все было прекрасно, за исключением того, что сегодня мне необходимо было уйти в город, и понадобился человек, который выведет меня отсюда. В маленькой таверне ждали моего появления однорукий хозяин и лохматый Бен. Тис Горский, пока принц болел, неотлучно находился во дворце. К нему сразу же выстроилась очередь из вспомнивших его и заново узнавших дам и кавалеров. Оставался тис Рыйский, возвращавшийся к своей семье ежевечерне.