Помощь так близко - [9]

Тетя Софи прокашлялась.

— Хм, если вы закончили, мисс Хенсон, доктор ждет вас.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Ты уверена, что твой туристический комплекс — подходящее место? — в десятый раз переспросила дочь Джоан Хенсон. — Знаешь ли, пожилым людям не очень–то удобно спать на жестких кроватях, в комнатах без кондиционеров. И могу добавить, что молодежные дискотеки с визгами и плясками до полуночи не улучшают наше самочувствие.

Эйприл глубоко вздохнула. «Сосчитай до десяти», — приказала она себе.

Но не успела добраться даже до пяти, как ее мать завела разговор о членах их семьи, приезжающих на торжества.

— Если твоя кузина Ардас опять поправилась по сравнению с прошлым годом, тебе придется укрепить скамейки для пикника. Клянусь, когда–нибудь она умрет на свадьбе или похоронах оттого, что под ней проломится стул. А эти ее ужасные толстые чулки, которые так отвратительно шуршат при каждом шаге!.. — Она подтолкнула карандаш, и он через весь кухонный стол подкатился к Эйприл. — Пометь, что Ардас нужно заставить играть в софтбол. Господи, девочке просто необходим спорт.

Несмотря на то что ее мать иногда действовала с тактичностью парового катка, Эйприл знала: та желает только хорошего. Поступки Джоан, в том числе и ее циничные комментарии, были не более чем ширмой, за которой скрывались любовь и беспокойство о каждом члене семьи.

Однако Эйприл отказывалась присоединяться к ее планам перевоспитания родственников.

— Мамочка, я не собираюсь…

— И не забудь спрятать пиво от дяди Джозефа. Доктор велел ему держаться подальше от алкоголя. Кроме того, не хочу, чтобы он стал всеобщим посмешищем, как в прошлом году. Соседи до сих пор чешут языки, вспоминая историю с прицепом. — Джоан хлопнула по коленям, приглашая своего кота занять законное место. Но тот потерся об ее ноги и гордо удалился. Вместо кота приглашение приняла Мейбелин и ткнулась мокрым носом в голую ногу миссис Хенсон. Джоан вытерла колено и продолжила разговор: — Я, сама понимаешь, не хочу новых сплетен о вашем бедном дяде Джозефе.

Эйприл взяла карандаш и набросала несколько фраз под списком покупок. Мать подалась вперед, пытаясь прочитать текст, перевернутый вверх ногами.

— Зачем тебе кассета?

— Снять на память что–нибудь интересное, — невинно ответила Эйприл.

— Кстати, раз уж речь зашла о пиве. Что это за разговоры про алкоголь и оскорбление общественного мнения? Я слышала, будто вы с Гленом попали в тюрьму за нелицензионную продажу пива. Это правда? — Джоан провела рукой по седым волосам и осуждающе вздохнула. — С меня довольно того, что твоя сестра погубила свою репутацию еще в средней школе. Я не хочу, чтобы и ты утратила свое доброе имя.

Эйприл прижала пальцы к бровям и несколько раз провела по ним, словно стирая усталость. Она видела, что Глен часто так поступает, когда хочет успокоиться и подумать.

— Ты говорила с Николь, мама?

— Нет. Неужели Николь тоже замешана в этой истории? Я прочла о вас в газете. — Она встала со стула и, взяв с дивана еженедельную газету, передала ее Эйприл, указав пальцем на фотографию, сопровождающую короткую статью.

Эйприл вздохнула.

— Всего лишь глупое недоразумение, мама.

Глаза Джоан подозрительно заблестели, и у Эйприл возникло ощущение, что мать собирается заняться привычными манипуляциями.

— Ты всегда была такой хорошей девочкой, Эйприл. Я хвасталась тобой перед всеми знакомыми, ты никогда не доставляла мне неприятностей. Я даже собиралась подарить тебе кое–что особенное… одну семейную реликвию, чтобы показать, как много ты значишь для меня.

Да, Эйприл оказалась права. Старый добрый, проверенный временем шантаж.

— Но я думаю, что теперь придется отдать подарок Николь. В конце концов, стеганое одеяло прабабушки Хенсон должно находиться в хороших руках.

— Ты имеешь в виду стеганое одеяло семьи Хенсон, в котором каждый лоскут имеет собственную историю?

Джоан кивнула.

Одеяло начало свою жизнь небольшим пледом для коленей прабабушки. Но шли годы, с членами семьи происходили разнообразные события, и плед обрастал новыми лоскутами по краям, пока не стал достаточно большим, чтобы укрывать ребенка.

Ребенка.

Ее ребенка.

Стелла однажды назвала сестру сентиментальной дурой из–за привязанности к обычному стеганому одеялу. Однако Эйприл так и не смогла объяснить, почему для нее эта вещь значила больше, чем просто лоскутное одеяло.

С громким шелестом Джоан свернула газету.

— Не огорчай меня, детка. — Незатейливая и искренняя просьба Джоан подействовала на Эйприл сильнее, чем самый изощренный шантаж.

Подсознательно сложив руки на животе, Эйприл прислонилась к мойке.

— А если я, например, отправлюсь в Центр репродукции и забеременею путем искусственного оплодотворения, ты не оттолкнешь меня?

— Я никогда не оттолкну тебя! — Джоан встала и задвинула стул под стол. — Но мне не нравится, когда ты так шутишь. Тебя может услышать чужой человек и решить, что это правда.

У Эйприл тут же созрел план. Прибегнув к хитрости, она сможет родить ребенка, о котором так отчаянно мечтает, и уберечь мать от второго внука, рожденного вне брака.

Тщательно скрывая улыбку триумфатора, она забрала со стола список и карандаш.