Поморяне - [11]

Перед взором Соа золотой парчой расстилалось рисовое поле. После посевной девушка, как и все крестьяне, беспокоилась, успеет ли рис вызреть, пойти в метелку. Но сегодня стало ясно, что беспокойство было напрасным. Тяжелые, налитые зерном метелки гнули золотистые стебли к земле. Можно было начинать жатву. Всякое ведь может случиться: грянет гроза, подымется ветер и прибьет рис к земле. Тогда ни одного зернышка с поля не возьмешь.

Поле, о котором заботилась Соа, было опытной делянкой ячейки Союза трудящейся молодежи. Его засеяли отборными семенами. Молодежь поручила Соа «шефствовать» над этой делянкой. Потом ее назначили заместителем бригадира третьей бригады. Убирать рис на этом участке наверняка будет третья бригада, поэтому-то Соа и пришла сюда.

Девушка выдернула стебелек и стала разглядывать метелку. Какой же удивительный уродился в этом году рис! Тонкий, хрупкий на первый взгляд, стебелек состоял из нескольких длинных коленец и, пожалуй, был повыше Соа. Этот сорт когда-то назвали зау нгот. Он мог приспосабливаться к любому уровню воды на поле. Как бы ни заливали поле, верхушка стебля, вытягиваясь, всегда торчала из воды. Если бы не существовало риса такого сорта, кому пришло бы в голову возделать эту заболоченную низину и засеять ее? За семенами пришлось ездить далеко на север, аж до самого Хынг-Йена. И вот теперь эта драгоценная жемчужина Хынг-Йена, выросшая на земле провинции Куанг-Бинь, помогла людям сражаться с агрессором. Нет, это были не красивые слова: рис-плавунец тоже бил врага здесь, на территории четвертой зоны.

Народ давно знал о коварных замыслах империалистов США, но до конца разобрался в них лишь тогда, когда агрессор обрушил на землю Вьетнама десятки, сотни тонн бомб, сметая на своем пути школы, больницы, церкви.

Кое-кто пытается утверждать, что американские самолеты не разрушают дамб и плотин. Это — ложь! Но пусть пираты разрушат дамбы, плотины, даже мелкие каналы, мы все равно будем жить и бить врага.

Несколько дней назад ячейка Союза молодежи провела выборочную уборку на склонах горы Ниенг, засеянных суходольным, не требующим полива рисом, который когда-то вывезли из южных провинций Китая. Сорт этот также впервые высевался здесь, в провинции Куанг-Бпнь. Урожай оказался неплохим. Молодежь решила сжать суходольный рис как можно быстрее. Но по хутору пошли слухи, будто рис этот невкусный и непригоден для еды. Но ведь вкус это все равно что красота: каждый воспринимает по-своему. Сама же Соа считала, что если этот неизвестный здешним жителям рис дает им силу для борьбы с агрессором, значит, он вкусный и нечего тут рассуждать.

Ну, завтра надо начинать жатву. Вот обрадуются ребята и девушки из ячейки. Скоро можно будет рапортовать президенту Хо Ши Мину, что жители Куанг-Биня, в том числе и молодежь этой провинции, единодушно решили бороться до полной победы над врагом, если даже для этого понадобится пять, десять, двадцать или более лет.

Соа поднялась на высокую межу. И снова птица «теохот», заметив человека, громко и протяжно закричала. И опять девушке послышались в этом крике слова привета.

Она вспомнила, какой суматошной была минувшая ночь. Не успели зенитки встать на огневую позицию, как к причалу подошел военный корабль, тот самый, которого с таким нетерпением ждали на хуторе. Женскому отряду ополчения поручили замаскировать его, а так как дело шло к рассвету, пришлось торопиться.

А потом моряки пригласили девушек на корабль. Впервые в жизни поднявшись на палубу военного судна, Соа чувствовала себя ребенком, которому приснилось, что он попал в огромный дворец и заблудился в нем. И хотя корабль был не такой уж большой, да и оснащение не самое современное, все, что видела девушка, вызывало в ней восхищение. Самым старым в команде был механик, выходец из Южного Вьетнама.

Наводчик из орудийного расчета оказался неразговорчивым и застенчивым, как школьник. Но тем не менее имел два боевых ордена. Увидев девушек, он смутился, пожалуй, еще больше, чем они сами.

Командир корабля, судя по акценту, был уроженцем Севера. Держал себя просто. Послушав песню «Мой родной Куанг-Бинь», которую спела по просьбе моряков Соа, попросил ее спеть «Далеко». Но какая жалость! Соа еще не успела запомнить слов этой песни!..

Яркий луч, пробиваясь сквозь листву, светил прямо в лицо девушке, сидевшей в тени дерева на меже у поля риса-плавунца. Очнувшись от воспоминаний, Соа заметила, что солнце поднялось уже высоко. Сосало под ложечкой. Со вчерашнего вечера она так и не успела поесть. Неплохо было бы теперь съесть чашку риса. Отец еще ночью ушел куда-то, и дома, наверное, одна мать. Девушка встала, подняла комок земли и бросила его. Ей хотелось спугнуть птицу «теохот», чтоб та покричала на прощанье.

Подняв с межи винтовку, Соа вскинула ее на плечо и пошла. Но не успела она сделать нескольких шагов, как услышала далекое «виу-виу-виу», заставившее ее насторожиться. Сразу же отыскала в небе два самолета, заходивших со стороны моря. Это были «гусиные шеи» F-105. Стервятники сделали круг над устьем реки. Затем, снижаясь, полетели вдоль реки, против течения. Довольно долго летели по прямой, потом вдруг развернулись и полетели низко-низко по течению реки, направляясь в сторону хутора.