Помор - [54]
Пётр Степанович поморщился в досаде. Фёдор, перехватив тревожный взгляд Натальи, прямо спросил, хоть и наудачу:
— Что, Гонт шалит?
Костромитинов угрюмо кивнул.
— Это из-за меня всё, — вздохнула Коломина. — Гонт долго на Востоке задерживался, я уж думала, насовсем там остался, ан нет — недели две назад объявился. Сказал, что готов меня простить… Он — меня! Тут уж я не выдержала и погнала его вон.
— И правильно, — удоволенно сказал Чуга.
— Так-то оно так… — покачал головою Пётр Степанович. — Да только сеньор Мартинес не зря отъехал.
— Гонт согнал?
— Он самый. А теперь к дону Гомесу пристаёт — на тебе, дескать, тысячу долларов и убирайся подобру-поздорову! А у Хоакина ранча на пятьдесят тыщ тянет! Только вот у дона человек восемь работников всего наберётся, включая кухарку Эстерситу, а у Гонта сорок «стреляющих ковбоев».
— Уже больше, дядя, — тихо сказала Наталья. — Гонт платит людям Антонио Суноля…
Костромитинов лишь крякнул, а Фёдор порадовался про себя: барышня ни разу не назвала бывшего своего жениха как раньше — Мэтом. Всё «он» да «он» или по фамилии.
— Так что, с приездом тебя, — фыркнул вице-консул. — На самую войну угодил!
— Ничего, — усмехнулся Чуга, — нам это не впервой. И не таким бычкам рога обламывали!
Горы за Славянкой были не шибко высоки и больше походили на сопки края Уссурийского. И народу было, как в том дальнем тигрином краю, — мало. А если и встречался кто на пути, так вооружённый, готовый дать отпор. В самом воздухе витало напряжение, оно пульсировало, отзываясь страхами в робких душах, угнетало, давило, сгущало атмосферу.
Фёдор проехал мимо «села Костромитиновского», где в гостях у дяди проживала Наталья Коломина с матерью, Лизаветой Михайловной, мимо «ранчи Черных» и «Хлебниковских равнин», мимо хозяйства Джубала Купера, мимо ранчо дона Хоакина Гомеса, Мимо полей, распаханных многодетными семействами Круковых да Шелиховых, прямо к каньону Ла-Рока, где думал обосноваться сеньор Мартинес. Долина до самого устья каньона была покрыта густой высокой травой, высохшей на корню.
— Отличное пастбище! — сказал Захар Гирин со знанием дела.
— Натурально! — поддержал его братец Иванушка.
— А можно отгонять стадо в каньон — на луга, что повыше. Есть же там луга?
— Должны быть…
Устье Ла-Роки открылось за цепочкой низеньких холмов. Опадая по высоте, стены ущелья превращались в гряды скал, погружённых в осыпи каменного крошева. Прозрачный ручей весело журчал, орошая пологие берега, густо поросшие дикими злаками и курчавой мескитовой травой. Отдельными свечками торчали кедры, на склонах зеленел можжевельник.
Грохоча по камням, фургоны втянулись в каньон. Дорога пошла на подъём, правда пологий, и вскоре колёса уже не тарахтели, а мягко поскрипывали, приминая рыхлую землю и шелестя травой. Долина становилась всё шире, расстилаясь лугами и перелесками. Заблестело крошечное озерцо, поднялись сосны и ели, пышно разрослась манзанита, а уж разнотравья было — хоть сам жуй эту сочную зелень. Особенно Фёдору приглянулся пригорок, что поднимался уступом и примыкал к огромной скале, красной и плосковерхой, вероятно и давшей название всему каньону. Уступ не только занимал командную высоту, откуда можно было контролировать устье Ла-Роки, но и вид оттуда открывался чудеснейший — на каньон, на долину, на вереницу гор вдалеке. Если не здесь ставить дом, то где? Лучшего места не найти!
Надо полагать, сеньор Мартинес рассуждал схожим образом, ибо останки его хижины дымились как раз на выбранном Чугой уступе. Дом сгорел дотла, обугленные стропила, изгрызенные огнём, провалились меж бревенчатых стен в общую топку, а трава на несколько шагов вокруг иссохла и пожелтела.
Фима ощупал головешки и выдал:
— Мине сдаётся, шо запалили халабуду вчера.
— Натурально, — кивнул Иван.
— Стало быть, — сделал вывод помор, — это не Суноль тут со спичками баловался, а стрелки с ранчо Гонта.
— Шоб я так знал, как я не знаю, — выразился Беньковский.
— Поговори мне ещё, — проворчал Чуга, осмотрелся с видом завоевателя и сказал: — Значит, так. Фургоны поставим здесь. А вы давайте пересаживайтесь на коней. Ты, Фима, съездишь во-он туда. Видишь? Там вроде малый каньончик ответвляется. Глянь, что там и как.
— Понял, босс! — бодро ответил Ефим.
— Сёма, а ты смотайся к реке…
Разослав людей, Чуга перекинул седло на рыже-чалого и двинулся вверх по каньону. Долина постепенно сужалась, отвесные скалистые стены сходились, грозя перекрыть дорогу, но нет, просвет оставался.
— Бутылочное Горлышко, — пробурчал Фёдор. Подумал и решил, что название вполне подходящее.
За Бутылочным Горлышком склоны стали положе, а потом разошлись амфитеатром, открывая полукруглую долину. И воды, и травы здесь было вдоволь. Простора особого не ощущалось, зато местечко укромное, скотокраду здесь делать нечего.
Долина поднялась ещё выше, пропуская Чугу на луга, обрамлённые соснами и клёнами, покрытыми мхом. Листву клёны сбросили, за их голыми ветками темнела хвоя елей и высоченных мамонтовых деревьев.
«Лепота!»
Рычание и треск ветвей отвлекли внимание Фёдора, рука его будто сама по себе скользнула к кобуре, но нет, это не по его душу — из зарослей выпрыгнул олень, следом выскочила пума. Подраненное травоядное споткнулось, припадая на одну ногу, и хищник набросился на него, опрокидывая, подминая, перегрызая горло. Резко обернувшись, пума заметила Чугу и прижала уши, зашипела, зарычала грозно, щеря окровавленную пасть: «Не отдам! Это моя добыча!»
Несколько лет Михаил Гарин, инженер-айтишник из 21 века, живет в 70-х годах века двадцатого. Пишет компьютерные программы, совершает открытия, чуть ли не мешками посылает в Политбюро «подметные письма», скрывается от спецслужб нескольких стран… Но вот наконец минимальный план выполнен – СССР уверенно встал на новый курс, изменения во внешней и внутренней политике государства меняют русло истории, распад страны перестает маячить «на горизонте». А для Миши наступило время задуматься о собственном будущем, проанализировать свои ошибки и достижения, составить новый план – теперь уже максимальный, ведущий Советский Союз к вершинам прогресса, к построению самого настоящего коммунистического общества.
Продолжение популярного цикла, начатого романами «Целитель. Спасти СССР!» и «Целитель. Союз нерушимый?». Михаил Гирин, по собственному желанию очутившийся в «эпохе застоя», ведет двойную жизнь – открытую для всех и тайную. Примерный школьник Миша учится в 9-м классе, ходит на субботники и занимается техническим творчеством, а вечером спасает своих и убивает врагов, шлет шифровки в КГБ, рассказывая о том, что будет, о тех, кто предаст и кто останется верным Советскому Союзу до конца. За Мишей Гириным идут по пятам КГБ, «Моссад» и ЦРУ, но ему пока что удается уйти от погонь, скрываясь под разными личинами.
Антон Лушин, простой работяга и поисковик, отправляется в очередную экспедицию для розыска тел павших красноармейцев. На месте массовой гибели людей от вражеской воздушной бомбардировки Антон видит прозрачную завесу, через которую проникает в прошлое, в самый разгар боев за Ржев весной 1942 года. Выдавая себя за однофамильца – политрука, погибшего при атаке «Мессершмитдта», Лушин отправляется на передний край. А там идут тяжелейшие бои за Ржевский выступ, где Красная Армия несет огромные потери. Сумеет ли политрук из будущего переломить ход боевых действий хотя бы на участке своей роты? Или для изменения истории достаточно всего лишь сохранить жизни доверившихся ему бойцов?
НОВЫЙ военно-воздушный боевик от автора бестселлеров «Позывной: “Колорад”», «Позывной: “Москаль”» и «Диверсант №1». Наш современник становится лучшим асом Сталина. Заброшенный на Великую Отечественную, «попаданец» переламывает ход войны.Но после Победы над Гитлером ему предстоит новый бой – теперь уже на Тихом океане, против бывших союзников-американцев и под новым позывным: «Варяг».Ему суждено громить военно-морские базы в Перл-Харборе и Скапа-Флоу, бомбить Стамбул, Лондон, Лос-Анджелес, Нью-Йорк и лично арестовывать «поджигателя войны» Черчилля.Но сможет ли лучший «сталинский сокол» спасти Крым от американских «Летающих крепостей», несущих атомную бомбу?..
Бывший командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский в старости очень переживал главное поражение своей жизни – сдачу врагу Севастополя. Сдачу в тот момент, когда еще не все возможности для обороны были исчерпаны. Но судьба дала ему редкий шанс исправить свои ошибки – он может вернуться в прошлое, за день до начала Великой Отечественной войны. Подготовить флот и главную базу к обороне, не допустить потери Севастополя и Одессы. Сумеет ли адмирал воспользоваться предоставленным шансом? Воевать, а не прятать корабли в укромных бухтах! Самому искать боя, нападать и атаковать врага, без пощады и жалости! Вести Черноморский флот курсом к Победе!
Он не такой, как все. С виду – моложавый «предпенсионер», головастый инженер-программист, с вызовом именующий себя «совком». Но это с виду… Михаил Гарин «по совместительству» – целитель. Он может помочь там, где официальная медицина бессильна. Гарин скрывает свои сверхспособности, спасая людей лишь тогда, когда совесть не позволяет пройти мимо. И еще у Михаила Петровича есть две мечты – исправить постыдные ошибки, допущенные в прошлом, и спасти СССР. И вот сбывается первая мечта… Мише Гарину снова шестнадцать, а на дворе – 1974 год.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
Великая Римская империя. Третий век от Рождества Христова.Пройдет еще сто лет — и тысячелетний Рим падет.Станет лакомой добычей для полчищ варваров.Но сейчас Империя еще достаточно сильна…И способна защитить свои границы.
Первый век нашей эры.Северная граница Великой Римской империи.Лагерь Пятого Македонского легиона. Восемь новобранцев, зачисленных в разведчики, — «спецназ» Древнего Рима.И лучший из них — Гай Приск. Новичок, владеющий мечом не хуже ветерана.В прошлом новобранцев много тайн. В настоящем — суровые будни Легиона, жестокие схватки с варварами-даками.А в будущем…Может быть, слава, почет, власть… Но наверняка — война. Последняя победоносная война Великого Рима.Война за золото Дакии.
Обескровив дружину князя Юрия в сражении на реке Воронеж, полчища хана Батыя стремительно продвигаются к Рязани. Вторжение началось. Уже рыщут передовые отряды татар по землям княжества. Осажден Пронск, горят Белгород с Ижеславлем. Вокруг самой Рязани все туже сжимается кольцо окружения. В последний момент князь Юрий отправляет за помощью в Чернигов посольство во главе со своим братом Ингварем. С ним едет и боярин Коловрат с небольшой дружиною и тайным наказом. Слишком уж много подозрений вызывает Ингварь, сам желающий стать властителем княжества. Нависшая над Рязанью угроза не пугает остальных князей Руси, занятых своими распрями.
Крепкий парень Олег Сухов, кузнец и «игровик», случайно стал жертвой темпорального эксперимента и вместе с молодым доктором Шуркой Пончиком угодил прямо в девятый век… …Где их обоих моментально определили в рабское сословие. Однако жить среди славных варягов бесправным трэлем – это не по Олегову нраву. Тем более вокруг кипит бурная средневековая жизнь. Свирепые викинги так и норовят обидеть правильных варягов. А сами варяги тоже на месте не сидят: ходят набегами и в Париж, и в Севилью… Словом, при таком раскладе никак нельзя Олегу Сухову прозябать подневольным холопом.