Помнишь меня? - [116]

Я расплатилась, взяла сумку и пошла через универмаг. Проходя мимо стойки с туфлями на ошеломительно высоких каблуках, я вспомнила о Розали и невольно улыбнулась. Как только она узнала о нашем с Эриком расставании, то сразу объявила, что не собирается выяснять, кто прав, а кто виноват: я ее самая близкая подруга, и она будет стоять за меня горой, что бы ни случилось.

Розали приезжала однажды ко мне в гости, опоздав на час, потому что, по ее словам, спутниковый навигатор в машине не показывает дорогу в районах южнее Темзы. Она явилась в шоковом состоянии, став свидетельницей, как она выразилась, уличных беспорядков, устроенных дворовыми бандами (двое мальчишек тузили друг друга, причем обоим драчунам было лет по восемь).

Все же Розали оказалась покрепче моей матери, которая с успехом отменяет назначенный визит в связи с очередным собачьим недомоганием. Мы с ней так и не поговорили серьезно с того достопамятного дня.

К счастью, Эми исправно держит меня в курсе событий. На другой день после моего приезда в Кент мать, не сказав никому ни слова, собрала целый тюк своих цветастых нарядов и отправила их в Оксфордский комитет помощи голодающим. Затем она заглянула к парикмахеру, и сейчас расхаживает с «бобом», который ей очень идет. Еще мать прикупила пару модных брюк и совершенно преобразилась. Кроме того, она наняла рабочего обработать дом от плесневого грибка и заплатила ему за вывоз папашиной брусчатки.

Кому-то эти изменения могут показаться скромными, но для мамы и ее мирка это поистине семимильные шаги.

А вот что поистине непостижимо и удивительно, так это блестящие успехи моей сестрицы в школе. Она каким-то образом ухитрилась сдать основы экономики за шестой класс на высший балл, и ее преподаватель никак не мог прийти в себя от столь блистательного прогресса. На рождественских каникулах Эми придет ко мне на стажировку, и я, честно говоря, с нетерпением этого жду.

Что касается Эрика… Всякий раз, вспоминая о нем, я невольно вздыхаю.

Он до сих пор считает, что мы расстались на время, хотя я уже звонила его адвокату по поводу развода. Примерно через неделю после того, как я съехала из пентхауса, Эрик прислал мне набранный на компьютере документ под названием «Эрик и Лекси: энциклопедия раздельной жизни». Он предложил раз в месяц устраивать, как он выразился, «контрольное свидание», но я не пришла ни на одно. Просто не могу пока его видеть.

Точно так же я не смогла заставить себя взглянуть в раздел нового справочника, озаглавленный «Сексуальная жизнь при раздельном жительстве супругов: неверность/самоудовлетворение/примирение/другое».

Другое? Какое тут, к черту, другое?!

Стоп. Не нужно развивать эту тему. Смысл в том, что копаться в прошлом бессмысленно. К чему зацикливаться? Как говорит Фи, беги вперед и ни на кого не оглядывайся. Я в этом весьма преуспела. Бóльшую часть времени мне кажется, что прошлое заперто в каком-то опечатанном отделении моей головы, а щели по периметру заклеены скотчем.

Задержавшись я отделе аксессуаров, я купила стильную фиолетовую сумку лакированной кожи для Фи. А наверху нашлась классная футболка в стиле семидесятых для Каролин.

— Праздничный глинтвейн? — Парень в шапке Санта-Клауса протянул поднос, уставленный крошечными бокалами, и я взяла один. Гуляя по этажу, я немного запуталась в празднично оформленном интерьере и случайно забрела в отдел мужской одежды. Как все-таки хорошо, что я не спешу! Я постояла несколько мгновений, мелкими глотками смакуя подогретое вино с пряностями, слушая рождественские гимны и глядя на мигающие елочные гирлянды…

Господи, я попалась в эту ловушку — в душе растет и ширится рождественское настроение. А ведь на дворе только октябрь. Пора делать ноги, прежде чем я начну скупать пакеты со сладкими пирожками с миндалем и изюмом, компакт-диски Бинга Кросби и интересоваться, будут ли двадцать четвертого показывать «Волшебника из Страны Оз». Я оглядывалась в поисках какой-нибудь емкости для пустых бокальчиков, когда услышала ясный, мажорный голос:

— Здравствуйте! Снова к нам заглянули?

Это произнесла блондинка с коротким каре — она складывала джемперы пастельных тонов у полок с трикотажем от Ральфа Лорена.

— Здравствуйте… — неуверенно сказала я. — Мы знакомы?

— Нет-нет, — улыбнулась продавщица, — просто я запомнила вас с прошлого года.

— А что было в прошлом году?

— Вы приходили к нам покупать рубашку для вашего… друга. — Она мельком взглянула на мою руку. — На Рождество.

Мы с вами довольно долго говорили, пока я заворачивала вашу покупку в подарочную упаковку.

Я смотрела на нее, пытаясь представить эту сцену. Я в этом отделе. Предпраздничная суета. Прежняя Лекси, должно быть, в деловом бежевом костюме, должно быть, ужасно спешащая, должно быть, с напряженным, насупленным лицом.

— Извините, — сказала я, помолчав, — у меня плохая память. А что я говорила?

— Ну что вы, — весело засмеялась продавщица, — к чему вам это было запоминать? Я и сама запомнила только потому, что вы казались… — Она помолчала секунду, не прекращая складывать джемпер. — Не обижайтесь, но вы казались такой влюбленной…