Помни Рубена. Перпетуя, или Привычка к несчастью - [130]

Мария спросила умоляющим голосом, будто служанка, которая обращается к своему хозяину и господину:

— В чем дело? Что тебя печалит, дитя мое?

— Ничто не приводит меня в большее отчаяние, — 1ромко сказал Мартин, неся напитки и стаканы, — чем эта невероятная безалаберность. Невероятная, поистине невероятная…

Почтенный Замбо, желая во что бы то ни стало предотвратить ссору между хозяевами, готовую вот-вот разразиться, судя по едва сдерживаемому раздражению молодого главы семейства, произнес:

— А знаете ли вы, почему мы приехали в такси? Эдуард сел в автобус около часу дня, ведь сначала мальчику надо было подкрепиться. Кто же отправляется в путешествие на голодный желудок! Это золотое правило наших предков. Даже если тебе уготовано большое будущее, пренебрегать этим драгоценным наследием мудрецов не следует. Когда же мы сели в автобус, оказалось, что дальше Нтермелена он не идет, потому что никто больше не желает работать в субботу после обеда, и этот порядок распространяется чуть ли не на всех, кто работает в городе. Поэтому в Нтермелене нам пришлось пересесть в такси. Да и то, можно сказать, нам повезло, потому что в скором времени таксисты тоже потребуют себе выходной в субботу.

Катри тихо прошептала на ухо Перпетуе:

— Обманщик! Автобус прошел, как обычно, и остановился у нас всего за несколько минут до того, как они приехали. Старый хвастунишка! Скажи уж лучше, что тебе хотелось поразить всех.

Не в силах скрыть своего ужаса и восхищения, Мария воскликнула:

— В такси от самого Нтермелена! Сколько же денег вам пришлось выложить этому разбойнику таксисту, Эдуард, сын мой!

Катри, так же как и Перпетуя, в удобный момент, когда замолкали главные персонажи, успевала вставить словечко, и, таким образом, каждый вел свою линию:

— Стало быть, муж у тебя будет тощий, жалко мне тебя, девочка. Не повезло тебе.

— Почему? — рассеянно отозвалась Перпетуя.

Почтенный Замбо продолжал разговор с Марией:

— Какое это имеет значение, матушка Мария! По возвращении Эдуард напишет отчет, представит его своему начальнику, и ему сразу же возместят все расходы.

— Это правда, Эдуард, сын мой? — с восхищением спросила Мария.

— Ну конечно, матушка, — слабым голосом ответствовал Эдуард, — абсолютная правда: мне возместят все расходы.

А Катри продолжала нашептывать на ухо Перпетуе:

— Маленькие да тощие они все неверные и ненасытные, впрочем, высокие еще хуже! А эти еще и неуживчивые, ревнивые до ужаса, а главное, властные. Береги спину от кнута.

Тем временем почтенный Замбо самодовольно продолжал:

— Государство возмещает Эдуарду все расходы. Мы с тобой, Мария, только мечтать могли о такой жизни, какая сейчас у нашей молодежи. Вот что значит независимость. А наш малыш, последний отпрыск моего отца, которого ты видишь перед собой, для правительства все равно как новорожденный для матери, которая и милует его, и ласкает, и ни в чем не может ему отказать. Вот это, я тебе скажу, жизнь так жизнь!

Старейшины племени, явившиеся из разных деревушек, собрались возле дома Марии. Они устраивались где придется: одни садились прямо на утоптанную землю, другие стояли, а кое-кто без долгих церемоний уселся прямо на полу террасы. Каждый, кто входил в дом, спрашивал Марию, который из двух гостей станет ее зятем, ибо во время первого визита Замбо с ним успели познакомиться лишь ближайшие соседи Марии.

— А разве это и так не ясно? — с хитрым видом спрашивал Замбо.

Вновь прибывший смущенно разглядывал по очереди Замбо и Эдуарда и наконец, решив, что женихом, по всей вероятности, должен быть младший, горячо жал Эдуарду руку и рассыпался в поздравлениях, а затем, повернувшись к его брагу, который подшутил над ним, размахивал кулаками, делая вид, будто осыпает его градом ударов, и оба громко хохотали, тиская друг друга в объятиях.

— А ведь ты и вправду чуть было не поверил, — говорил Замбо. — Стало быть, я еще на что-нибудь гожусь. А представляете, каким я был в молодости — гроза женщин, теперь таких мужчин уже нет.

Вскоре не осталось ни одного гостя, которого миновала бы эта шутка.

— Какой красивый молодой человек! — восклицал каждый при виде Эдуарда. — Именно такой муж нужен нашей Перпетуе, ведь она и сама краше всех. Какой красивый молодой человек! Поглядите-ка на эти ботинки, на этот костюм, на эту куртку, на галстук. А видели вы когда-нибудь такие носки!..

Почтенный Замбо заявлял:

— Что ж тут удивительного? Он последний отпрыск моего отца! Если бы вы только знали, какой высокий пост он занимает! Обычно такого положения достигают люди, которые старше его лет на десять, а то и на двадцать. Но заметьте себе, даже если бы он и не был на этой должности, одет он был бы ничуть не хуже — наш отец оставил нам кое-какое наследство…

— Кстати, по поводу толстых мне в свое время тоже ничего хорошего не говорили, — тихо сказала Перпетуе Катри. — Увидев Амугу, все в один голос твердили: «Бедняжка, муж-то у тебя какой толстый, тебе не повезло! Толстые — обжоры, пьяницы, этоисты, а уж насчет мужественности и не спрашивай…» А теперь я ни за что на свете не променяла бы своего толстяка на кого-то другого. Кто знает, может, через несколько месяцев и ты скажешь то же самое.