Помни меня - [144]

От этой новости у Мэри учащенно забилось сердце. Она всегда представляла себе, что Тенч уплыл в какие-нибудь далекие страны.

— Ага, — фыркнул Босвелл. — Я вижу легкий румянец. Не потому ли, что он недалеко от Англии?

Мэри решила, что нет смысла притворяться дальше.

— Я в самом деле питала к нему нежные чувства, а он отвечал мне взаимностью, — сказала она, пожав плечами. — Но между нами ничего не было и не могло произойти. И он не ничтожество. Я сама настояла, чтобы он не искал со мной встречи.

Все время в Ньюгейте Мэри пыталась не льстить себя надеждой, что Тенч еще может объявиться и навестить ее. Но в тюрьме было легко понять, что он принадлежит к другому миру.

Но вот Мэри уже на свободе. В глазах окружающих она выглядит респектабельной вдовой и против своей воли иногда грезит о том, как Тенч приедет за ней в Лондон и заберет ее, чтобы поселиться с ней в деревенском коттеджике. Иногда Мэри даже считала, что так изменилась, что могла бы стать отличной женой для офицера.

— Вы правы. Ничего не могло произойти, — согласился Босвелл, чем немного разочаровал Мэри. — Я сам столько раз связывался с женщинами не своего круга, и из этого не вышло ничего хорошего, и я, и они потом страдали. — Он взял ее за руку и сочувственно сжал. — Но горе — это такая штука, которой мы должны постараться избежать, несмотря на возраст и обстоятельства.

Хотя на первый взгляд замечание Босвелла касалось ее отношений с Ваткином Тенчем, у Мэри возникло чувство, что Босвелл имеет в виду что-то еще. Перед этим он в шутку упомянул о браке, но Мэри почувствовала, что он пытается проверить, не ожидает ли она от него предложения. Мэри подумала, что было бы разумно дать ему понять, что у нее нет такой цели.

— Ну тогда скажите мне, о наимудрейший! — проговорила она шутливым тоном. — Какой же мужчина мог бы сделать меня счастливой?

Босвелл несколько секунд серьезно размышлял над вопросом.

— Я думаю, такой, который ходит в море, — ответил он наконец. — Военный моряк с блестящей карьерой. Может быть, вдовец, который будет меньше печалиться по поводу вашего прошлого. Не старше тридцати пяти. Достаточно молодой, чтобы иметь желание жениться.

— Вы случайно не знакомы с таким? — спросила Мэри, улыбаясь, потому что он говорил так, будто лично знал такого человека.

— Нет, моя дорогая, к несчастью, нет, — фыркнул Босвелл. — Я просто неисправимый романтик и старый дурак, который хотел бы видеть вас счастливой. Но с моей точки зрения, одна из самых больших прелестей жизни — это то, что никогда не знаешь, что тебя ждет за углом.

Глава двадцать вторая

— Снова этот несчастный! — воскликнула госпожа Вилькс в отчаянии, услышав стук в дверь. — Только вчера я пыталась ему объяснить, что это повредит вашей репутации, если он будет приходить сюда в любое время. И вот он снова, в воскресенье!

Было восемнадцатое августа, и день выдался очень жарким. Госпожа Вилькс и Мэри сидели в холодке на заднем дворе и шили. Они разговаривали о друзьях Мэри, которые все еще находились в Ньюгейте. Мэри стала печальнее, боясь, что их никогда не помилуют и что они начнут думать, будто стали ей безразличны.

Госпожа Вилькс, как и Босвелл, считала, что визиты в тюрьму — это плохая идея, потому что Мэри рисковала там чем-нибудь заразиться, но она предложила Мэри написать за нее письмо. В тот момент, когда они услышали стук в дверь, Мэри обдумывала, о чем сообщит своим друзьям.

Она улыбнулась, увидев негодование хозяйки пансиона, потому что отлично знала, что госпожа Вилькс получает удовольствие от соседских сплетен по поводу слишком частых визитов Босвелла. В конце концов, он пользовался известностью, был джентльменом, и полдень, будь то воскресенье или любой другой день, вполне приличное время для визита.

— Я открою, — произнесла Мэри, поднимаясь. — Сказать ему, чтобы он уходил?

— Нет, конечно, нет, — поспешно ответила госпожа Вилькс. — Вы должны пригласить его в гостиную, и я принесу вам чаю.

Но на этот раз Босвелл был не один. С ним пришел дюжий мужчина с красным лицом, в кричащей красной куртке, таких же бриджах и плохо сидящем тускло-коричневом парике, походивший на торговца.

— Добрый день, Мэри, — сказал Босвелл, приподнимая шляпу. Ей показалось, что он возбужден. — Это господин Кастел, стекольщик по профессии, уроженец Фоуэя. У него есть для вас новости от вашей семьи, и он настоял, чтобы мы пришли прямо сюда увидеться с вами.

Мэри перевела взгляд с одного на другого и заметила, какими они были разгоряченными и взволнованными. Босвелла явно не порадовала настоятельная просьба этого господина, и она догадалась, что он подозревает в этом какое-то мошенничество. Раньше уже несколько раз случалось, что к нему приходили люди, заявляли, будто они знакомы с Мэри, и просили ее адрес. Поэтому если уж Босвелл привел его прямо к ней в дом, его история должна быть правдоподобной.

Мэри пригласила их в гостиную и, как только они сели, посмотрела на мужчину строгим взглядом.

— Так вы из Фоуэя, господин Кастел? — спросила она. — Я не знаю никого с таким именем.

— Я уехал много лет назад, когда вы, судя по всему, были еще ребенком, — сказал он спокойно. — Но я очень хорошо знаю вашу сестру Долли.