Помни меня - [32]

Не могу дождаться, когда расскажу Менли Николс, что нашла все это, ликовала Джен.

Конечно, у нее могут быть материалы Фоби и она уже это знает.

— Хотите взглянуть на капитана Фримена?

Джен подняла глаза. Около нее стояла Элена, победно улыбаясь.

— Я помнила, что видела его портрет. Это, должно быть, рисовал кто-то на корабле. Впечатляет?

Карандашно-чернильный рисунок изображал капитана Эндрью Фримена за штурвалом «Удачи». Крупный мужчина, высокий и широкоплечий, с короткой темной бородой, сильными чертами лица, твердым ртом и глазами, прищуренными будто от солнца. У него был уверенный и властный вид.

— У капитана была репутация бесстрашного человека, и он так и выглядит, правда? — прокомментировала Элена. — Могу сказать, что не хотела бы быть его женой, которая обманывала его и была уличена в этом.

— Как вы думаете, ничего, если я сделаю копию? — спросила Джен. — Я осторожно.

— Конечно.

Придя домой, Джен позвонила Менли и рассказала, что нашла кое-что для нее.

— Одна вещь особенно интересная, — пообещала она. — Я заскочу к вам завтра. Вы будете дома около четырех?

— Это было бы чудесно, — согласилась Менли. — Сегодня я делала рисунки для иллюстраций и, конечно, материалы миссис Спрэгью просто великолепны. Спасибо, что вы рассказали о них.

Она заколебалась, потом спросила:

— Как вы думаете, возможно ли найти портрет Мегитабель?

— Не знаю, — ответила Джен. — Но я, конечно, поищу.

Повесив трубку, Джен задумалась. Менли Николс искренне обрадовалась, услышав ее, но что-то в ее голосе вызывало тревогу у Джен. Что это было? И потом этот вопрос не раз мелькал у нее в голове.

У Тома был сердечный приступ в Ремембер-Хаус. Он вошел после работы на улице, держась за сердце. Она уложила его и побежала вызывать врача. Когда она вернулась, он схватил ее руку и показал на камин:

— Джен, я только что увидел…

Что увидел Том? Он не успел закончить фразу.

35

Менли отправила Эми домой в два часа, после того как Ханну уложили для дневного сна. Несколько раз она ловила изучающие взгляды подростка и ей было несколько не по себе от этого испытующего взгляда. То же выражение она так часто видела на лице Адама, и от этого чувствовала себя неуютно. Менли вздохнула с облегчением, услышав, как машина Эми поехала по аллее.

Она знала, что Адама еще час не будет дома. После встречи со Скоттом Ковеем он собирался поиграть в гольф с тремя друзьями, которые были на вечере у Элейн. Хорошо, может, они выпустят из себя все эти «а помнишь?», — подумала Менли и почувствовала себя немного виноватой. Адам любит гольф и у него так мало возможностей поиграть, и прекрасно, что здесь у него друзья.

Это потому, что я такая растерянная, размышляла она. Слышала поезд, не помню, как клала Ханну в колыбель, не совсем уверена, поднималась ли на вдовью дорожку, когда Эми показалось, что она видит меня. Но меня выведет из себя, если Адам настоит, чтобы со мной кто-нибудь все время был. Ей ненавистно вспоминать первый месяц после рождения дочки, когда у нее были частые приступы и у них постоянно жила няня. Ей все еще слышался доброжелательный, успокаивающий, но непереносимо раздражающий, голос, постоянно удерживающий ее от общения с ребенком.

— А теперь, миссис Николс, почему бы вам не отдохнуть? Я позабочусь о Ханне.

Она не могла позволить, чтобы это случилось опять. Менли подошла к раковине и плеснула в лицо холодной водой. Мне придется преодолеть все эти вспышки и провалы памяти, подумала она про себя.

Менли уселась за обеденный стол и вернулась к папкам Фоби Спрэгью. Одна, с пометкой «Кораблекрушения», представляла захватывающее повествование. Шлюпы и покеты, шхуны и китобойные суда — в течение семнадцатого и восемнадцатого веков так много кораблей затонуло в коварных океанских водах в этом районе, даже прямо у этого дома. В те дни Мономойская отмель была известна, как Белая Могила Атлантики.

Она наткнулась на упоминание «Удачи», который бился в жестокой битве с «бандой головорезов с пиратского корабля» и капитан которого, Эндрью Фримен, сам спустил «кровавый флаг», поднятый пиратами на верхушку мачты.

Жестокая сторона личности капитана, подумала Менли. Он был настоящим мужчиной. В своем воображении она нарисовала его облик. Узкое лицо. Кожа, загрубевшая от солнца и ветра. Коротко подстриженная борода. Сильные неправильные черты лица, доминирующие проницательные глаза. Она потянулась за альбомом и быстрыми уверенными штрихами перенесла воображаемый облик на бумагу.

Было уже три пятнадцать, когда Менли оторвалась от своих занятий. Скоро должен вернуться Адам и Ханне пора просыпаться. У нее как раз хватит времени, чтобы просмотреть еще одну папку. Она выбрала одну с пометкой «Места для собраний». Раньше местами для собраний были церкви.

Фоби Спрэгью скопировала старые записи, которые ей показались интересными. Страницы включали истории пламенных проповедников, которые с кафедры толковали «Искушение Господа» и «Соблазны дьявола»; робких молоденьких священников, которые с благодарностью принимали зарплату в пятьдесят фунтов «дом и землю, и хороший запас дров, распиленных и принесенных к двери». Было очевидно распространенным наказание членов общины за прегрешения в субботу. Длинный лист содержал мелкие нарушения типа свиста или недосмотра за поросенком, который — бегал без присмотра в день Господень.