Полый мир - [92]

Ча оставил их и присоединился к разговору коллег у лестницы.

Эллис с Паксом вышли на улицу, где собралась целая толпа и кто-то даже установил светильники. Узнав Эллиса, несколько человек направились к нему, но Пакс схватил его за руку, и они скрылись ото всех в темноте кукурузного поля.

Вышли они уже на центральной авеню Гринфилд-Виллидж и молча направились вдоль старинной улицы. Сколько же на долю Эллиса выпало переживаний. Сколько открытий и воспоминаний. Он знал: ему понадобится целый месяц, чтобы прийти в себя и во всём разобраться. Пегги мертва. Уоррен мёртв. Но вместо мучительной боли Эллис ощущал только какую-то глухую пустоту. Значит, волна ещё набирала силу. Так же он встретил и смерть Айзли. Одних людей чувства охватывают сразу — Эллису обычно приходилось ждать. Наступило затишье перед бурей.

Ещё Эллис не знал, что делать с Паксом. Он прожил почти сорок лет с женой, но кроме секса у них с Пегги не было ничего общего. Получится что-нибудь, если всё будет наоборот? И доверял ли он своим чувствам? Может, он только думал, что любит Пакса, потому что они через многое прошли вместе? К тому же Пакс мог прочитать его мысли и сказать именно то, что Эллис хотел услышать. Может, потому он и чувствовал себя так комфортно рядом с ним?

Эллис глянул на своего спутника, вдруг осознав, что тот наверняка прямо сейчас его подслушивал. Он остановил Пакса перед веломастерской братьев Райт и невольно поёжился от порыва осеннего ветра.

— Это ужасно? — спросил Эллис.

— Что?

— Слышать чужие мысли. Знать, что думают другие о тебе, друг о друге — каждую глупость и нелепицу. Ты же меня только что слушал, да?

— Немножко.

— Прости, если я…

— Не надо извиняться. И не надо стыдиться своих мыслей. Они — это ты сам.

— Но это же наверняка неприятно? В научной фантастике телепаты обычно с ума сходят, потому что не могут закрыться от других людей, от бесконечного потока мыслей.

Пакс наградил его удивлённым взглядом.

— Правда?

Они стояли под навесом в бело-зелёную полоску. Рядом за витриной пылился старомодный велосипед. Пакс отступил на шаг и прислонился спиной к фонарному столбу на краю тротуара.

— Когда ты идёшь по улице, ты же слышишь, о чём говорят люди? Ты не можешь закрыть уши. Не можешь заглушить их голоса. Разве это сводит тебя с ума?

— Нет, но я ведь не слышу всего на свете, — возразил Эллис. — Или это больше похоже на фоновый шум? Моя жена ради этого всегда телевизор включала. — Он посмотрел на Пакса: как же тот молодо выглядит. — Ты хоть знаешь, что такое телевизор?

— Конечно, знаю. У тебя был громоздкий «Sony», который занимал полкомнаты. И ты всё время думал: купить новый плоский или вообще избавиться от телевизора? Иногда тебе казалось, что Пегги любит его больше, чем тебя.

Эллис поднял брови.

— Значит, ты в курсе. Хорошо.

— И я знаю, тебя это беспокоит, — сказал Пакс.

— То, что ты слышишь каждую мою мысль?

Пакс неловко улыбнулся.

— Да ничуть, — заверил его Эллис.

— Неправда.

— А ещё я тебя ненавижу, — добавил он.

— Врёшь.

— Слушай, Пакс, — произнёс Эллис, — если мы собираемся с тобой продолжать… уж не знаю, что мы начали… то тебе придётся принять мои недостатки. А я патологический лжец.

— Неправда.

— Ну? Что я говорил?

Пакс открыл было рот, но осёкся и задумался.

— Ха! — хлопнул Эллис в ладоши.

С улыбкой Пакс подался вперёд и обнял его.

— Я тебя люблю.

— Почему? — Эллис действительно хотел знать. Он не умел читать мысли и при всём желании не понимал, что такой молодой и одарённый человек, как Пакс, мог найти в каком-то одиноком жалком старике.

— Вовсе ты не жалкий, — ответил Пакс. — И ты видел мой дом — я люблю старые вещи. А что до одиночества… все мы одиноки. Но я надеюсь это изменить. Я всю жизнь старался помочь другим, залатать дыры в отношениях, но ещё ничего не желал больше, чем избавить тебя от чувства одиночества. Я хочу, чтобы ты понял: ты заслуживаешь любви. Она существует — это не какой-то «штамп» из фильмов и книг. И ты такой не один. На свете много похожих людей.

— Так это всё? Я для тебя просто дырявая шляпа, которую ты хочешь залатать?

— Нет. — Пакс сделал вдох. — Я люблю тебя за всё, что увидел в твоём сердце. За то, что ты смело отправился в неизвестный мир. За то, что рискнул жизнью, чтобы этот мир спасти, а с ним — меня и всех людей, которых ты даже не знаешь. Ты намного лучше, чем о себе думаешь. Я вижу тебя — настоящего. Мне не мешает пелена твоих сомнений, на меня не давят твои сожаления. Я не просто умею читать мысли. Я в какой-то степени становлюсь тобой. И не только знаю, о чём ты думаешь, но и понимаю тебя. Как бы ни был ужасен Рен, я его понимал и даже немного сочувствовал, потому что сам был Реном — хотя бы отчасти. Я очень хорошо тебя вижу, и поверь мне: ты прекрасен. Но ещё я люблю тебя, потому что… в общем… потому что ты меня узнал.

— Когда?

— Когда я пришёл на ферму и вырядился в этот костюм, как все остальные, — ты понял, что это я.

— Подумаешь, что тут такого важного?

— Нет. Поверь мне. Это очень важно.

* * *

Трупы собрали и унесли с фермы через порталы. Интересно, гадал Эллис, как с ними поступят? Если смерть была такой редкостью, земля святыней, а Бог больше не существовал, хоронил ли Полый мир своих мёртвых? Погребение было одним из первых шагов к цивилизации, признаком сочувствия и веры в загробную жизнь. Если такая важная веха осталась в прошлом, что это говорило о человечестве? Куда оно держало свой путь?