Полынья - [9]

Потом это место возле Неупокоевых островков, включая прилегающую косу, проверила "Гельма", рыбацкий траулер, поставив несколько точек... Как ищет тралец? Он прощупывает глубину металлоискателем, к тралящей части которого припаяны бронзовые электроды, словно пучок обнаженных нервов. Если наткнется на металл, в рулевой послышится звонок. Возможно, в этих звонках, раздававшихся на "Гельме", подал голос "Шторм" и сейчас откуда-то, из этих точек, глядит.

Вот несколько точек на косе. Самый громкий голос - в верхнем углу. Прозвонил "Шторм"? Он деревянный, но голос имеет медный: колокольный звон. Ну, а остальные точки что, слабее? Просто ослаблены глубиной. Могли поистереться цветные электроды - вода стирает головки, как воск. А если допустить, что точки одинаковы, то надо проверять каждую в отдельности. На то, чтоб бегло осмотреть косу, уйдет весь день. Быть может, последний, завершающий поиск. И вопрос сейчас стоял так: стоит ли на эту косу вообще тратить время? Еще недавно казалось, что стоит. Когда перед рейсом, в кабинете Черноброва, начальника гидробазы, старшина посмотрел на карту, ему сразу бросилась в глаза коса. Неглубокая, удобная для осмотра, лежащая в закруглении быстрой воды вроде фильтра или отстойника, она представляла единственное реальное место для поиска. Но он как-то упустил из виду, что реальный поиск надо проводить по реальным координатам. А когда внезапно исчезает корабль с командой на борту, то ищешь что-то особенное. В этом смысле коса не давала никакой, даже фантастической, мотивировки гибели "Шторма", который по миражу опрокидывался и тонул. А без мотивировки эти точки не точки. Просто звонящий хлам.

Уж если полагаться на миражи, то логика поиска вела к воде, способной их создавать. Поэтому была интересна точка Просекова, неуверенно подтвержденная "Гельмой". Почти на середине проливчика, что по планшету правдоподобно: из-за крутых скал, сходящихся в каньоне. Обнаружена посредством другого, неконтактного металлоискателя, основанного на измерении магнитного поля, которое создает затонувший пароход. Такой металлоискатель ценен, так как не только улавливает любое изменение среды, но и дает примерное представление о массе. Диаграмма тоже сходится - с характерным волновым пятном. И место гибельное, обведенное треугольником: какой-то глубокий водоворот. Глубина не промерена. Этот каньон, по-видимому, непростое местечко.

Как туда добраться? Единственное якорное место, где может стоять "Кристалл", - на основании косы. Хорошо, что есть коса: по ней до островков можно дойти. Но в проливчике надо плыть. Немного, метров четыреста. Не проблема, конечно: могут подтянуть с лодки. Нет, опасно! Он должен все делать сам. Допустим, добрался. Что дальше? Теперь надо спуститься. Водоворот может от прямолинейности отклонить. Да он никогда к этой точке не доберется.

Что же остается?

Вот этот треугольничек, похожий на зрачок. Разве там может быть пароход? Ни пятен масла, ни пузырьков воздуха на поверхности.

Раздумывая, старшина слышал очереди цепи на баке, - "Кристалл" становился на якорь. На палубе ровно гудел компрессор, заглатывая чистейший воздух Полыньи. Слышалась беготня матросов и мотористов. В водолазный пост без дела никто не заходил. Ни Ильин, ни Ковшеваров тоже его не беспокоили. Никто не мог его отвлечь от решения, никто. Слава богу, отвлекли: зажглась лампочка на переборке. Старшина завязал тесемки голубой папки и с чувством досады сунул в ящик.

Звонил старпом Кокорин.

- Пост, ответьте мостику.

- Пост слушает.

- Старшина, ты? Становимся...

- Добро.

- "Добро"! Выйди на палубу, посмотри!

- Иду.

Становились на совесть.

Носовой якорь прочно держался за грунт. Боцман дал цепи широко провиснуть, чтоб служила противовесом при порыве ветра. Кокорин слышал, что в Полынье страшен не постоянный ветер, а внезапный ветряной всплеск, вроде завитушки в атмосфере. В этом смысле ему было видней. Но удачнее всего выбрано само место, под защитой островка. Прямой, как перст, он был слегка искривлен течением. В сущности, они стояли в крохотном ковшике, вполне достаточном, чтоб укрыть маленькое суденышко. Заметить такую бухточку с моря мог зоркий глаз. Кокорин признался, что ее указал Просеков. Выводя прогулять Дика, тыцнул, по обыкновению, в карту: "Здесь". А Кокорин не обиделся на подсказку и был молодец. От постановки судна зависело многое.

- Тут, на отмели, лежит какая-то дрянь: по фигуре корзина или сундук, сообщил Кокорин. - Больше гидролокатор ничего не показывает. Отмель чистенькая, хоть гуляй босиком.

- Глубину каньона установили?

- Прострелили ультразвуком почти до пролива. Ни одной щели: отбивает течение.

- Сколько до него?

- Всего семьдесят.

"Всего"! На этой глубине им уже запрещалось работать на воздушной смеси. Да и неизвестно еще, там ли течение. Судовые локаторы, эхолоты в морях неточны: их импульсы отражались от разных слоев воды, от скоплений микроорганизмов. Эхолот мог принять за течение что угодно.

- Прострелили черту?

- Туда опасно идти.

- Тебе нельзя на судне подойти. А как же мне?

Кокорин, прочищая проволочкой трубку, наклонил свою длинную красную шею и произнес: