Полынь и порох - [13]

Уля почувствовала себя весьма неловко. Девушка не могла понять, в чем же дело. Отчего он здесь оказался так рано? Чувства ее пришли в смятение.

Но долго терзаться угрызениями совести Ульяна не собиралась. Она, слава Богу, пока ни одному, ни другому ничем не обязана. И девушка решила «не замечать» юношу, фланируя под ручку с геройским фронтовиком. А пройдя чуть дальше, за угол, вежливо распрощаться с офицером и вернуться обратно.

Но Алексей, не страдавший испорченным зрением, их увидел.

Все произошло так внезапно, что Уля, девушка вообще-то довольно бойкая, растерялась. Алешка, по характеру человек порывистый и не трусливый, прямиком направился к ним.

– Добрый вечер! – сдержанно поздоровался он, преграждая путь парочке и, не дожидаясь ответа, протянул Ульяне цветы.

– Спасибо, – тихо произнесла она, не зная, куда девать глаза.

Другой бы на этом прекратил вымученное общение, но только не шестнадцатилетний обманутый гимназист. В Алешкиной груди будто граната взорвалась. Он не мог понять, как та, к которой он относился почти как к божеству, могла променять его на какого-то заурядного офицера, у которого даже сапоги плохо начищены и нет новенькой скрипящей портупеи.

– А я ведь ждал вас, – с упреком сказал Лиходедов, – в месте, которое вы же сами и назначили.

– Извините, я… я забыла. Нет, не то… Не забыла, а просто время перепутала.

Алексея поразила обыденная беспечность ее слов. Она говорит о свидании, которого сам он так ждал, что не мог спать всю ночь. Накануне буквально вылизал свой нехитрый гардероб. В ботинки можно было смотреться. По дороге сюда двое знакомых спросили его, какой сегодня праздник, а один даже поздравил с днем рождения. А букет… Эти цветы он заказывал у знакомого армянина за два дня, отдав половину всех карманных накоплений!

Лиходедов был потрясен. Оказывается, о назначенном свидании можно просто забыть!… А как смотрит этот самодовольный офицерик!

– Конечно, – выдавил паренек, – чем старше ваши спутники, тем больше они запоминаются.

Укол пришелся в точку. Улины брови поползли вверх. Она никак не ожидала такого беспардонного покушения на свое право выбирать. Бесцеремонность и дерзость обиженного юноши ее удивили. По мнению Ули, моральные мучения Алексея не шли ни в какое сравнение с тем унижением, которое он сейчас заставлял испытывать ее.

«Подумаешь, какой нервный, – решила Уля. – Хоть и с цветами, а все равно подождет. Для того ли меня растили родители, пылинки сдували, чтобы какой-то безусый гимназист указывал, что делать».

Но отвечать Ульяне не пришлось. Ступичев произнес нравоучительно:

– Молодой человек, вы же видите: девушка не желает продолжать с вами беседу.

Алешку аж передернуло. Он чувствовал, что минутный порыв может принести ему неприятности, но сдерживаться было трудно. Какой-то рыжеватый невзрачный военный, подло укравший у него предмет обожания, явно просился на кулак. В гимназии Лиходедов хоть и не считался отъявленным драчуном, но кулачных боев никогда не избегал. Парень крепко умел давать сдачи, и если уж дрался, то остервенело и до крови, пока не растаскивали. И все же Алексей нашел в себе силы на ответное замечание.

– Не знаю, где успели повстречать Ульяну вы, господин подъесаул, а только я договаривался о свидании несколько дней назад и, – Алешка кивнул на букет – к нему готовился. Хотя, как видите, барышни порой крайне легковесны.

Лиходедов старался говорить бесстрастно, однако голос его от обиды срывался.

– Свидание? Ну нет, это уж слишком! – возмутилась Уля. – С чего вы взяли про свидание? Просто встреча двух малознакомых людей. И потом, я ведь уже извинилась!

– Юноша, не доводите до греха, идите своей дорогой. – Голос Улиного спутника становился жестче.

– А то что, дуэль? Или просто в морду дадите? – не унимался Алексей.

– А как больше нравится, – Ступичев аккуратно высвободил правый локоть от руки девушки.

– Валерьян, прекратите, не обращайте внимания! – попросила курсистка, придерживая спутника за рукав шинели.

В этот момент мимо проходили трое подвыпивших парней пролетарского вида.

Одного, самого длинного, Лиходедов даже признал. Этот молодой хулиган был хорошо известен в привокзальных трущобах.

– Гляньте-ка, хлопцы, – заржали все трое, – офицерик у гимназера кралю увел! Че, грамотей, не помог тебе букварь?

– Да пошли вы… – огрызнулся Алешка. – Дети подземелья!

– Че? Че ты сказал? – Длинный рванул Лиходедова за плечо.

Гимназист развернулся и молча, со всей силы рубанул длинного кулаком в подбородок, вкладывая в удар всю накопившуюся обиду. Парень опрокинулся на спину.

В этот момент подъесаул выхватил револьвер и навел его на двух других хулиганов:

– Пошли прочь, быдло! Башку прострелю!

– Но, но, ты того… благородие, не очень тут размахивай, – попятились кореша длинного. – Погоди, придет время, мы вам всем кишки выпустим!

Офицер сделал несколько шагов по направлению к ним.

– Ступичев, осторожно! – вдруг вскрикнула Ульяна.

Длинный к этому моменту очухался, вскочил и ударил подъесаула ножом в руку. От боли Валерьян выронил револьвер, тут же подхватил его левой рукой и дважды выстрелил вслед убегавшим в Александровский сад парням. Длинный было споткнулся, но дружки подхватили его под руки, и все трое скрылись за углом.