Полярные моря - [13]
– Магнитный полюс найден!
Астрономические наблюдения позволили нанести на карту точку с координатами 70°05 северной широты и 96°46 западной долготы. На самом деле магнитные полюса довольно сильно смещаются – за полвека Северный магнитный полюс сместился на 320 километров. Но для 1831 года подобное научное достижение было значительным. Поскольку Джону Россу не удалось вызволить «Виктори» из льдов Феликс-Харбора, он вернулся в Англию в 1833 году на борту китобойца «Изабелла». За открытие Северного магнитного полюса Джеймс Росс был повышен в звании и стал капитаном первого ранга. Адмиралтейство решило вручить членам экспедиции, в том числе и матросам, премию в 5 тысяч фунтов стерлингов, которую ранее отменило. Джона Росса возвели в дворянство. Он стал сэром Джоном. Теперь уже никто не мог упрекнуть в трусости офицера королевского флота. Несправедливость была забыта, тем более что Джон Росс заслужил подобное отличие: за четыре зимовки в Арктике он потерял только трех членов экспедиции. Значит, ее глава сумел предусмотреть все.
СЕВЕРО-ВОСТОК ИЛИ СЕВЕРО-ЗАПАД?
– Думаю – сказал Джон Барроу, – руководство экспедицией следует поручить Джону Франклину.
– А может, лучше Россу? – возразил премьер-министр.
– Росс отказался. Он обещал своей жене больше никогда не ходить в полярные районы.
Беседа состоялась в январе 1845 года на Даунинг-стрит, 10.
Премьер-министра звали Роберт Пил. А с Джоном Барроу, секретарем Адмиралтейства и основателем Королевского географического общества, мы уже встречались.
– Джону Франклину пошел шестидесятый год, – заметил премьер-министр. – Многовато.
– Это – человек железного здоровья. Он доказал свою пригодность делом. Барроу напомнил о фантастическом пешем походе Франклина по дальнему Северу. В 1819 году, когда Адмиралтейство снаряжало экспедицию Парри на поиски Северо-Западного прохода, оно поручило лейтенанту Джону Франклину составить карту района, расположенного к западу от Гудзонова залива. За шесть лет Франклин со своими спутниками прошел более 8 тысяч километров. В путь отправилось тридцать два человека, вернулось семь. Среди них – Джон Франклин.
– Вы говорите о подвиге двадцатилетней давности, – заметил Роберт Пил.
– Продолжение карьеры Франклина доказывает, что он не растерял запаса жизненных сил.
Вернувшись с Севера, Франклин продолжал плавать: бороздил просторы Тихого и Атлантического океанов, потерпел кораблекрушение в Австралии. Получил звание адмирала и семь лет правил Тасманией. Но забыть арктические дали он не мог и стремился возглавить задуманную экспедицию, поскольку был вынужден покинуть Тасманию из-за клеветнической кампании чиновников. Леди Франклин говорила: «он умрет от огорчения», если не отправится в плавание. К тому же и Парри заявил первому лорду Адмиралтейства, что Франклин – «самый знающий из всех». В конце концов назначение Франклина состоялось.
Суда экспедиции назывались «Эребус» и «Террор». Последним командовал капитан Крозье. Суда ходили в Антарктике и доказали свою прочность; носовую часть их корпусов усилили листовым железом и снабдили винтами, которые можно было поднять, если судну угрожало вмерзание в лед.
– На открытие Северо-Западного прохода понадобится двенадцать месяцев, но следует быть предусмотрительным, – сказал Джон Барроу.
Суда нагрузили громадным количеством съестных припасов и топлива, а также всем, что хотя как-то могло улучшить комфорт и поддержать на высоком уровне моральный дух команды, – фарфоровой посудой, хрустальными бокалами, столовым серебром. На каждом судне имелись библиотека из 1200 томов, школьные доски, перья, бумага для занятий во время зимовки, шарманка, которая могла исполнять около пятидесяти мелодий, в том числе псалмы и гимны, множество научных приборов, теплая нижняя одежда и одеяла из волчьих шкур. Ни правительство, ни офицеры не сомневались в благополучном исходе экспедиции.
Еще не бывало столь подготовленной и снаряженной экспедиции. Кроме того, из 130 человек экипажа с двух судов 120 уже бывали в полярных районах.
Суда использовали и пар, и ветер. 26 мая 1845 года, после ходовых испытаний в Вулвиче, они вышли из устья Темзы. Корабль, прибывший тем летом в Англию, сообщил, что встретил экспедицию у южного побережья Гренландии. Больше никаких вестей не поступало.
Сегодня мы забываем об одном элементе полярных экспедиций тех лет – их невероятной продолжительности. Нам приходится прилагать немалые усилия, чтобы хотя немного проникнуться духом той эпохи, поскольку в наше время любые события разворачиваются практически на наших глазах. В XIX веке и в море, и на суше полярные экспедиции требовали много времени. Месяцы требовались на то, чтобы добраться до нужного места, и все считали нормальным одну или две зимовки. Радио еще не было. Новости не поступали; родные, друзья и начальство начинали испытывать беспокойство далеко не сразу.
В 1847 году в «Куотерли ревью» появилась статья лорда Эджертона: «Мы со все большим интересом ждем возвращения двух судов, которые, быть может, в этот самый момент выходят через Берингов пролив в Тихий океан. Если нам выпадет счастье увидеть их возвращение, мы предлагаем поставить „Эребус“ и „Террор“ на вечную якорную стоянку по обе стороны от „Виктори“; они должны стать плавучими памятниками Нельсонам-первооткрывателям, которые бросили вызов природе и ответили на призыв родины встать на службу всего мира».
