Полярные чувства - [58]

Снаружи ждали хмурый охранник и не менее хмурый Марыхин.

– Вы должны были сообщить Григорию куда и зачем направляетесь, – полицейский выглядел недовольным, – мое дело – охранять вашу жену, а не прикрывать вас перед охраной.

– Надо было по-человечески объяснить, – охранник Григорий тоже хмурился, – у меня у самого жена здесь лежит. Что, я не понял бы? Тем более, когда такая внештатная ситуация. – Повернулся к Марыхину:

– Я чай принесу. Будешь? Если сидишь тут с восьми, то наверняка жрать хочешь. Могу бутерброды захватить.

Тот кивнул.

– А если вы здесь, то кто на посту? – теперь хмурился Алексей.

– Сменщик, – отмахнулся охранник.

Алексей попрощался и пошел к выходу. Обернувшись, он увидел, как охранник садится на скамейку, а полицейский заходит в туалет, и уверенность в безопасности жены начала медленно таять. Рукавица вчера показался ему надежным. Марыхин же, напротив, вызывал скорее обратную реакцию. Подавив волнение, Алексей нажал первый этаж. Его Василек хотела варенье, и он намеревался выполнить ее маленькую прихоть как можно скорее. К тому же она должна была быть на связи, а сделать это с разряженным телефоном невозможно. Ухмыльнулся, подумав о том, что сам забыл аккумулятор в прихожей еще вчера, когда собирал сумку и вышел из лифта. Пост охранника пустовал.

Клавдия Евгеньевна захотела поехать вместе с Алексеем и пообещала прихватить любимые Василисочкины котлетки, поэтому второй раз – уже в часы приема, они пришли вдвоем. О полицейском у двери Клавдия Евгеньевна знала, но дочери не рассказала, здраво рассудив, что узнай дочь правду, начнет снова нервничать, а это было ни к чему. Поэтому для нее – это был дежурный, сообщающий на пост о состоянии пациенток. Василиса немного удивилась, но задумываться об этом не стала. К тому же этот мужчина никак не мешал, в палату не входил и вел себя тихо, мирно уткнувшись в экран мобильника.

Пока мать и дочь обсуждали беременность, Алексей зашел к лечащему доктору и выяснил все о состоянии жены. Низкая пухлая женщина с короткой стрижкой сообщила, что сейчас с Василисой и с ее ребенком все в относительном порядке, но в связи со случившимся им придется остаться под наблюдением, и если ситуация не изменится к лучшему, то так будет до конца беременности. Она объясняла что-то про образование нескольких кист, давление и тяжелую степень анемии, но он не понял ничего, кроме одного – его Василек может поселиться в больнице. Как сообщить об этом ей самой не знал. Она так любила смотреть фильмы по вечерам, сидя вместе на диване и уминая разные булочки, пирожки, копчености и соленые помидоры. По утрам ей нравилось класть голову ему на грудь и планировать, чем они займутся. Как она без всего этого в палате, где только и говорят о том, как трудно проходит беременность? После ужаса с маньяком ей необходим был покой, минимум стресса. Ей полагался отдых и счастливое забвение в руках мужа. А в больнице можно сохранять спокойствие? Часы приема расписаны, есть, что хочешь запрещают, выходить на улицу и то на пять минут – не больше и на территории рядом с роддомом, телевизора нет, вай-фай лимитирован, отбой в девять вечера. Да его Василек с ума сойдет! Она привыкла ложиться после одиннадцати и обязательно посмаковать перед сном копченой колбаской. А здесь проверяют передачки и не разрешают никаких копченостей.

Возвращаясь в палату, Алексей так и не решил, как сообщить новость супруге, не сомневаясь, что даже всего пять дней в этом месте равносильны для нее каторге.

– Лешка, ты поговорил с врачом? Что она сказала? Мне можно домой или нужно остаться здесь? Мама считает, что нужно послушать врача. Так что? А про пол узнал?

– Про пол забыл. Василек, – выложил зарядку на стол и самолично включил в сеть, – здесь ты под присмотром специалистов, поэтому…

– Вот и славно, – перебила сообразительная Клавдия Евгеньевна, – у плиты стоять не нужно, дел никаких. Лежи и отдыхай.

Одна из соседок громко хмыкнула, другая – Лида, с которой Василиса успела подружиться, пробубнила про обход врачей ни свет ни заря. Василиса помахала новой подруге и все же заметно погрустнела.

– Василек, я буду тебя навещать каждый день, не волнуйся.

– Василисочка, и я буду приезжать. Хочешь я завтра пирог испеку?

– Яблочный?

– Да, Василисочка, у меня еще много яблочек осталось. Лешенька, достань из пакета, помой.

Мужчина выполнил просьбу и протянул жене ароматный фрукт.

Василиса вгрызлась в зеленый бок и улыбнулась:

– Мама, а сахарную корочку как в детстве сделаешь?

Пожилая женщина кивнула, а после прижалась губами к щеке дочери.

– Ну ладно. С пирогом я здесь может и выживу.

– Я скучать не дам, – пообещала Лида, – но от пирога тоже не откажусь.

– Угощу, – пообещала Василиса, а затем обратилась к мужу:

– Лешка, а колбаска дома осталась?

Тот кивнул.

– Тогда и ее прихватите. И кетчуп.

– Устроим пир, – подхватила Лида, – мой обещал картошки пожарить. А пока есть семечки. Хочешь?

– Фу! – донеслось от соседки, лежавшей у стенки, – лучше бы о здоровье позаботились, да, Маш?

Та, которую назвали Машей мирно спала и ничего не ответила. А Василиса показала недовольной соседке язык, и они вместе с Лидой рассмеялись.