Полярные чувства - [11]

Селиверстова разделила лист на четыре части и написала: сложение, вычитание, умножение, деление. Провела нужные подсчеты и, все больше хмурясь, уставилась на полученные записи – понятнее не становилось. Совсем.

Ерунда какая-то!

Но верная спутница по имени Интуиция подсказывала, что разгадка совсем близко, рядом – стоит только посмотреть с иного ракурса.

Звонок в квартиру не вызвал никаких эмоций. Открывая дверь, Александра думала лишь о непонятном послании, и поэтому, когда на пороге увидела Соколова, никак не отреагировала.

– И я рад тебя видеть. Кстати, я ненадолго, – мужчина прошел мимо нее прямиком на кухню. Через минуту в вазе стояли ароматные бежевые розы, на столе – упаковка с пирожными. В четырех прозрачных окошках «сидели» эклеры с шапочками из яркой глазури.

– Я взял каждого вида по одному. Красный…

– Малиновый, – машинально поправила Селиверстова.

– Красный, – упрямо повторил тот, – с клубничным джемом. Оранжевый с апельсиновым кремом. Белый с ванилью, коричневый с «нутеллой».

– Я буду первый.

Он открыл коробку и протянул пирожное. Александра взяла угощение и вонзилась зубами в яркую шапочку.

Соколов ухмыльнулся и спросил:

– Гениальный детектив разгадала шифр?

Ей захотелось взять тряпку и вымыть смешинки из его глаз. Невероятно голубых глаз. Красивых.

– Или нет? – теперь он улыбался открыто, обнажив зубы.

Не отвечая, Александра ушла в комнату, а вернувшись, ткнула бумагой ему в нос.

– Тише, тише, что тут у тебя? Ага, действительно довольно странный шифр. Я такой не встречал.

– И что? Детектив, работающий на само Управление, не может разгадать загадку?

– Не так быстро. Мне вообще не приходилось работать с шифрами. Это в компетенции иных специалистов, тебе так не кажется?

Она промолчала.

Соколов еще раз внимательно посмотрел на послание, потер лоб, что-то подсчитал в уме, поднялся и направился в комнату. Там сел за компьютер, взглянул на клавиатуру, повернулся к Селиверстовой:

– Ты пробовала просто ввести данные в «Гугл»?

– За идиотку меня держишь?

– Нет, опять сболтнул лишнего.

– Ты это можешь, – она вздохнула, вспоминая, что именно он сболтнул лишнего тогда, во время дела с Собирателем.

– Все еще сердишься за тот случай? – он взял ее за руку.

В последнее время этот жест очень часто перетекал в более интимные вещи, и, не дожидаясь дальнейших действий, ответила:

– Не время, – высвободила ладонь.

Он тоже вздохнул:

– Вообще я имел ввиду другое. Ясно, что расшифровку поисковик не выдаст, но мне кажется, что послание может быть как-то связано с расположением букв на клавиатуре. В общем, мне кажется, ты снова все усложняешь. Попробуй представить не гениального шифровальщика, а простого человека, придумавшего свою собственную игру.

– Хочешь сказать, что он придумал шифр? – Александра задумалась.

Вместо ответа Соколов поинтересовался:

– Сколько систем шифрования ты уже испробовала?

– Точно не скажу.

– Тогда что тебе мешает испробовать мою версию? Ладно, пойду, все равно рассчитывать мне больше не на что, да и дела ждут. Удачи, – поцеловал ее, не дождался ответной реакции и пошел к выходу. У двери обернулся и попросил: – Если сегодня разгадаешь этот чертов текст, позвони, приеду. Ночь обещает быть холодной.

Она поняла его намек, но также понимала и то, что если разгадает послание, то обязательно позвонит Бризу, и в таком случае Соколов рядом будет… лишним. В конце концов к холодным ночам ей не привыкать и ответила:

– В другой раз.

Дверь закрылась, оставив Александру наедине с головоломкой. Было неприятно осознавать, но в нелогичной, на первый взгляд, идее Соколова был смысл. Она выписала на отдельном листе шифр и начала сверку.

«У№ее<ыkihы:ie81k17ыi51,31vу1№apa7kу:ika8ex№ый[1k1в.» Что, если первая буква остается без изменения? Тогда послание начинается с буквы «У». Далее «№» может означать цифру «три», «ее» могут быть двумя «т», получается «У3тт», пока не ясно, продолжим. Знак «меньше» возьмем за букву «б», «ы» остается.

Она посмотрела на полученную запись и удовлетворенно обвела неоново-желтым цветом: «бы».

Уже что-то. Английская «k» может быть буквой «л», «i» – это «ш», «h» – «р», снова «ы», двоеточие – это «шесть», повторение «ш», «т».

Выписала ниже: лшры6шт.

Снова какая-то чушь. Ладно. «8» – это «*»? Вряд ли, оставим как есть. «1» – «!», снова «л», «!», «7» оставляем, опять «ы», «ш», «5», «!». Нет, яснее не становится, но продолжим. Запятая, тройка, восклицательный, «v» как «м», «у» остается, восклицательный, цифра «три».

Посмотрела на результат, нахмурилась.

Я разгадаю этот дурацкий шифр, не отступлю – не дождется. «А» оставим, «р» – это может быть «з»; снова «а»; семерка; «л»; «у»; двоеточие – «ж»; «ш»; «л»; «а»; восьмерка; «е»; «икс» оставляем как «х»; тройка; «ы»; «й» оставляем, квадратная скобка – это снова «х»? Допустим. Далее восклицательный, «л», восклицательный, «в» остается. Итог.

Она вздохнула и на треть листа вывела:

У3ттбылшры6шт8!л!7ыш5!,3!му!3аза7лужшлф8ех3ыйх!л!в

Ниже выписала:

Был, ры, ыш, му, аза, луж, ех, ый.

И тут случилось то, чего не происходило уже давно – захотелось материться. Очень. Но Александра, имея за плечами бунтарские школьные годы, дала себе обещание заменять любое сквернословие словами «черт», «дьявольская муть». И поэтому сейчас по квартире разносилось громогласное: