Полярная мечта - [73]

Снова заработала лебедка. Зашипел отработанный пар.

«Черепаха» пошла вниз, коснулась воды. Кессон теперь уже плыл. Над водой виднелась верхушка шара, сам же воображаемый шар словно был скрыт в глубине. К нему тянулись канаты и шланги. Машины кессона сейчас не работали, хотя могли самостоятельно обеспечивать кессон в течение некоторого времени воздухом и энергией. «Подводная черепаха» пока получала то и другое от ледокола.

Диаметр видимой части шара стал уменьшаться. В кессоне заполнялись водой цистерны, и он начал погружаться. Люди лежали животами на реллингах, махали фуражками, кричали. Вода сомкнулась над верхушкой кессона. Ленивая волна прокатилась над тем местом, откуда тянулись канаты и шланги. На палубе гидромонитора прозвучало дружное «ура».

Вода в море оказалась прозрачной. Через ее толщу виднелось расплывающееся в зеленой тьме пятно. Вдруг пятно вспыхнуло. В кессоне включили электричество.

В этот час между пальмами и соснами, березами и эвкалиптами парка, раскинувшегося позади многоэтажного города науки — Московского университета, у громкоговорителей толпились студенты. Многие из них, слушая репортаж с далекого гидромонитора, завидовали хорошей, светлой завистью тем, кто опускался сейчас на дно Карского моря.

На мостах в Ленинграде, на холмах живописного Львова, над бухтой Золотой Рог во Владивостоке разносился голос из множества репродукторов. Не было в Советской стране уголка, где не слушали бы сейчас рассказа о спуске на дно моря первого кессона Полярной строительной экспедиции. И не только пожелания удачи мысленно посылали слушатели, — они думали в этот миг, что какой-нибудь сделанной ими деталью или хотя бы днем своего труда участвуют в этой пусть рядовой для нашей страны, но Великой полярной стройке.

В прогрессивной печати за рубежом появились экстренные сообщения: «Вновь мы узнаем еще об одном советском жизнеутверждающем замысле, призванном изменить облик далекой и суровой ледяной страны, манившей к себе в течение столетий бескорыстных исследователей из многих стран». Голландцы вспоминали Баренца, норвежцы — Нансена и Амундсена, французские газеты — Де-Лонга, шведские — Норденшельда, итальянцы писали о Нобиле, экспедиция которого была спасена советскими кораблями. Китайские газеты указывали на заслуги русских землепроходцев и исследователей: Дежнева, Беринга, братьев Лаптевых, лейтенанта Врангеля, напоминали исторические рейсы советских кораблей «Сибирякова» и «Литке», положивших начало арктическим навигациям, наконец о героических эпопеях станций «Северный полюс». Английская газета «Дейли уоркер» писала: «В былое время смелые полярные исследователи самоотверженно боролись и погибали во имя науки в невыносимых условиях полярных морей. Советские люди хотят ныне сделать полярные моря такими же мореходными, как Ла-Манш или Средиземное море, и сделать это во имя счастья мирных людей».

Реакционные газеты ничего не написали о Великой полярной стройке.

Глава восьмая. В ГЛУБИНЕ

За окнами кессона становилось все темнее и темнее. Яркие электрические лампочки освещали толщу воды на несколько метров. Стайки рыб пунктирными штрихами проносились мимо взволнованных первым спуском подводников.

— Нерпа! Глядите! — воскликнул Денисюк.

Действительно, метрах в двух от окна двигалась темная тень с круглой головой. Она совсем близко подплыла к стеклу, и на людей посмотрели два огромных любопытных глаза.

— Ух, ты! Глазищи какие, вроде человеческие! — отшатнулся кто-то от окна.

— Это вода искажает.

— Эх, выстрелить бы в нее, — сказал Виктор.

— Что тебе зверюшка сделала?

— Это спорт!

Карцев прошел в рубку управления к командиру кессона. Моряк сидел в небольшой кабине перед пультом со светящимися циферблатами, белыми рычажками и кнопками. За выпуклым стеклом виднелась слабо освещенная толща воды.

— Канат уже отцепился, — полуобернувшись, сказал Нетаев. — Наполняю водой резервуары. Погружаемся.

Кессон был построен по принципу подводной лодки. С наполненными водой резервуарами он мог самостоятельно спуститься на дно, по мере выкачивания же из них воды всплывал на поверхность или приподнимался со дна для передвижения.

— Глубина двенадцать метров, — указал Нетаев на циферблат.

— Еще метров пятнадцать осталось, — отозвался Алексей.

Он взглянул в боковое окно рубки. Оно вело в центральную рабочую камеру, помещавшуюся в нижней части кессона. Камера эта с куполообразным сводом снизу была заполнена сейчас водой, которая поднималась по мере увеличения глубины, сжимая оставшийся под куполом воздух. Когда кессон достигнет дна, Нетаев включит компрессоры и сжатый воздух вытеснит воду из камеры так, что она останется только ниже рабочей площадки, идущей кольцом вдоль сферической стенки.

Молодые подводники вглядывались в зеленоватую воду, стараясь проникнуть в этот новый таинственный мир.

— Треска, трещечка, честное слово! — восторженно говорил один строитель, из Архангельска родом. Он показывал на мелькающие перед стеклом тени.

— А может, это сельдь? — усомнился Денисюк.

— Сельдь тоже здесь встречается, только трещечка размером побольше… она метров до полутора бывает.