Полузвери - [27]
Все вещи оставила кучей на полу. Вышла в полотенце и уступила Нольду ванну. Он не железный, ему тоже от всего бы отмыться — как от брезгливости к Валери, так и от страха за меня… безумный день. И отдельно во всей канве открытие, что две ярые Инквизорки, лучшие выпускницы своих направлений, собирались не выдавать никому некромантку.
Глава десятая
«Никуда не ходи».
В спальне прямо на двери висел лист, закрепленный полоской пластыря, и я с любопытством поняла, что впервые вижу почерк Нольда. Такой своеобразный — с округлыми гласными и угловатыми согласными, наглядное сочетание двух натур, жесткой и мягкой. Я не графолог, эти знания от меня далеки, но так подумалось.
Проспала я долго и так крепко, что не слышала ни шороха — когда он ушел? Телефон без сообщений, стоит на беззвучном, сигаретница на зарядке. В холодильнике запас еды маленький, не закупались ни он, ни я в последнее время.
— И трусы были последние…
Обшарила весь запас в ящике и на полке — из белья один бронебойный бюстгальтер, который мне Вилли подобрал. Жилет, а не лифчик. Руки за ночь серьезно зажили — одни следы на коже, и все. Самую каплю еще чесалось, будто по поверхности гусеница ползла, но я перестала обращать на регенерат внимание. Вместо завтрака напилась воды и ушла к Нольду в зал, за его стол.
Раз никуда не ходить, буду послушной и проведу в квартире столько времени, сколько нужно. Полистала книги, заглянула в бумаги, и задалась вопросом — зачем он так тщательно изучал все, что касалось человеческого тела? И тут же себе ответила, найдя самое очевидное объяснение — чтобы уметь обуздывать зверя. Искал в физических механизмах ключ к совладанию с природой. А еще… Нольд хотел детей.
Через час любопытства, нашла целую тетрадь записей о мужском бесплодии и причинах нарушения репродуктивной функции. Попытавшись разобраться в медицинских листах, поняла одно — сперматазоиды нежизнеспособны, и это не лечится. Нольд рискнул обратиться к врачу, судя по датам внизу, пять лет назад. Именно тогда у него была Регина и были надежды на все нормальное, как у людей, — на любовь, на человеческую близость и на семью. Порушилось… и зверя не усмирил, и любимая сбежала.
Меня кольнуло сочувствие и нереальность этой надежды… Невозможность быть матерью принимала как данность и только посмеивалась над предрассудками, которыми люди всерьез болели — некромантки доказывали свою черную сущность тем, что не могли дать жизнь. Ибо мертвое не способно родить живое. А Нольд хотел детей. Кровных. Своих. Но был обречен природой, как и я.
Нольд вскользь коснулся темы, когда просвещал, — в отличие от нас, блюющих в присутствие противоположного пола, его род отвращением не страдал. Мужчины и женщины не реагировали друг на друга потому что чуяли родню нутром и не скрещивались, даже если были очень и очень дальними ветками. Нарушения случались, и был раз, когда вычислили пару полузверей, — женщине ничего не было, а мужчину казнили за инцест. Называется страшно, но он и она приехали с разных концов континента, и общая мать у них была поколений десять назад.
Мужчинам усыновлять или удочерять детей нельзя под страхом казни. Не потому, что они сделают что-то ужасное, а потому что это не в их природе — любить, воспитывать, растить. Другой функционал — служение и добыча. А святая роль родительства священна и позволена исключительно женщинам. Сакральное право избранных.
Я спрятала тетрадь туда же, где и нашла. Посидела еще в кресле, думая о Нольде, и утешала свое сострадание тем, что он, хотя бы нашел меня. Полной семьи нет и не будет, но половина сбывшейся мечты — разве не счастье? Я — счастлива… а он навсегда похоронит надежду быть отцом, потому что два бесплодия, это не минус на минус, это двести процентов гарантии.
К середине дня на телефон пришли сообщения-отчеты: Хану допрашивал незнакомец в больнице, пытаясь выяснить, насколько она была близка с «братом» и не рассказывал ли он ей что-то необычное. Некромантка достойно сыграла роль дурехи, которая ни во что не лезла с расспросами.
Констант загремел в Инквиз, вел себя до истерики ужасно и даже предпринял попытку к бегству. Нольд пересказал нам, что, когда с ним разговаривал, посоветовал отпустить тормоза — естественное поведение пленника в сто раз лучше попытки кого-то сыграть. Я, подумав о некроманте, отметила про себя, что трусливых людей, способных на мужественные поступки, уважаю еще больше чем чистых храбрецов. Это какую же решимость нужно было приобрести пухлому и ущербному Константу, чтобы стать таким героем? Он всю жизнь — беглец и жертва, а здесь ринулся в бой… неужели и, правда, мир некромантов меняется? Устои пошатнулись, и тот же Фортен неспроста взял под крыло стольких — это значит, что с революцией в голове уже десятки сородичей! Не могла представить, еще десять лет назад, что хоть один бы согласился отступиться от правил — немыслимо!
От Нольда к четырем часам прилетела только одно: «четверг». Он выяснил у сектантки дату. И практически через минуту от Париса: «Плакаты в печати» — это уже по заданию с облавой.
Знака должно быть два: ущербная луна, рожками направо, и галочка «летящая птица», что пересекала ее. Предупреждение о большой опасности! Валери далеко не первая, кто устраивала в больших или маленьких городах дни охоты, практика старая, хоть и не частая. Некроманты знак хорошо знали.
Днём она преподаватель и художник, а ночью — Реставратор чужих воспоминаний. Днём он чертёжник, а ночью Строитель мостов между людьми, потерявшими друг друга. Вместе они работают в загадочном агентстве «Сожжённый мост» — на последнем этаже заброшенного Здания, куда приводит посетителей их связующая ниточка с теми, кого однажды они упустили. Разные люди, перипетии судьбы, и шестеро сотрудников агентства не успевают заметить, как переворачивается их собственная жизнь. А он и она по-настоящему себя и друг друга находят спустя четыре года после собственной свадьбы.
Некромаги обречены на гонение и презрение мира. Одни нас ловят для опытов, другие для ритуалов, а остальные просто считают грязью. Я и не надеялась, что кто-то мне, некромаге, протянет руку с чувством искренней дружбы, тем более, — любви! Но, может быть, все потому, что судьба столкнула не с такими, как все? Изгой, искупитель, чудак, и богач… а тот, кто собрал нас в команду… зверь? При создании вдохновлялся и частично использовал образы, предложенные автором.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.
Темная ночь. Что может быть удивительнее и таинственнее на этом свете? Луна и горящие в небе звезды. Что может быть прекраснее и загадочнее в нашем мире? Каждый задается таким вопросом. Что лучше для него и для всех его близких. Кто-то скажет, что это единство плоти и души, а кто-то, что самое ценное в его жизни - это спокойный и тихий вечер в кругу семьи. Кто-то, да каждый верит во что-то свое. Верит, что когда-нибудь, он достигнет поставленной перед собой задачи, даже если это - Синяя Птица счастья, мимолетно оказавшаяся в его руке. Но что делать тебе, скитающейся по этому миру тысячу лет? Конечно же, жить и искать смысл в этой жизни для себя.
Скоро уже подойдет моя очередь. В центре подготовки и обучения будущих колонистов была очередь, хоть и не большая, но была. После отправленной первой экспедиции желающих отправиться во вторую уже не было такое большое количество. Все ждали результата, мало кому хотелось отправляться в никуда, но все равно были люди, которые приходили в центр. Я решил помочь семье вытянув билет в один конец.
Необходимо прояснить несколько моментов. Эта книга, конечно, несмотря на присутствие большого количества художественных элементов, художественной не является. Так же, как и публицистической или фантастической. Ее, наверное, можно было бы назвать, в некоторой степени, мистической, если бы не один нюанс – в ней нет ни грамма «мистики», но только лишь результат долгой и упорной работы, как раньше говорили, над собой. Вернее, работы над своими возможностями восприятия и изучения «мистики» в целом. Причем, работа эта обращена исключительно на развитие своих собственных способностей и на увеличение своих собственных возможностей, но никак не на манипулирование другими.Мне как-то раз сказали – нужно писать короче.
Более миллиарда игроков из разных стран. Динамичный мир площадью превосходящий Землю. Место, где можно весело провести выходные или отдохнуть после работы. Но если не повезет, ты откроешь для себя темную изнанку игры. Клубок ядовитых интриг, в котором уже текут реальные деньги и настоящая кровь. Но даже самые безумные из виртуальных головорезов не подозревают, что игра ставшая для них второй жизнью создавалась не только для развлечения и прибыли.
Вроде бы думаешь, вся жизнь идет как по написанному когда-то сценарию…Так думала и я, фантазируя, что с совершеннолетием мне даруется право выбора, как жизни, так и любви. Но у судьбы свои планы на этот счет…
В своём утопическом романе на немецком языке «Altneuland» («Старая новая земля» 1902, позже Нахумом Соколовым он был переведён на иврит), Герцль создал идеалистическую картину будущего еврейского государства. Здесь он сформулировал эскиз политического и общественного строя еврейского государства в Палестине. Герцль не предвидел арабско-еврейских конфликтов и стоял на точке зрения, согласно которой живущие в Палестине арабы будут радостно приветствовать новых еврейских поселенцев. В переводе на иврит роман назывался Тель-Авив (то есть «весенний холм», название библейского поселения); название будущего города Тель-Авив было навеяно романом Герцля.Перевод с немецкого А.ДаманскойИздательство редакции журнала "Образование", 1904OCR Зеев Ленский, октябрь 2000 , Иерусалим.