Полусолнце - [29]

– Касси, – прошипело оно. – Кто это?

Слова полились из меня прежде, чем я задумалась, с кем имею дело. Я взахлеб рассказывала о брате и о маме, о том, как пыталась спасти друга Исаму и как оказалась здесь. Я шептала и плакала, скулила, прижимая колени к груди, и больше не слышала голоса Мацу.

А потом это существо вернулось. Кажется, следующей ночью. Наконец оно явило свой облик, и только тогда я поняла, что это не галлюцинация. Мацу оказался демоном. Гораздо больше тех бесформенных рогатых существ, что я видела в темноте и что захватили тело Ашимару. Ростом он был с Касси, но с развитыми мышцами. Кожа – светло-серого оттенка, лицо – вытянутое, козлиное, в ярко-красных глазах – широкие зрачки цвета золота, а на макушке – тусклый ребристый рог.

Мацу был немногословен и терпелив. Он с любопытством смотрел на меня, пока я во все глаза разглядывала диковинную демоническую сущность, а потом сказал:

– Твоему брату никогда не понять тебя, девочка Рэй Кеноки. Потому что он – другой.

– Я не могу изменить его суть. Как и свою.

– А ты бы хотела?

Мне следовало бы уточнить у Мацу, к кому относился его вопрос, но я просто задумалась. О том, что вынуждена быть такой неправильной, хотя никогда не просила этого. О том, стоила ли та невероятная связь, которую я ощущала спиной, соприкасавшейся с одеждами отца, тягостного, пустого одиночества, в которое превращалась моя едва начавшаяся жизнь.

– Хотела бы. Наверное…

Я задремала, сидя на ветке. Сознание металось между тревожным сном и реальностью, в которую в какой-то момент ворвался желанный голос мамы. Я резко спрыгнула на землю, отчего она вздрогнула, приложив руки к груди.

Мои губы дернулись, сердце затрепыхалось, и, кажется, вся горечь последних дней в одночасье схлынула. Я готова была броситься к ней и заключить в объятия, но, увидев глаза мамы, замерла. В ее взгляде был страх.

– Я… я принесла тебе… вот. – После минутной неловкости мама вытащила из-за пазухи сверток и протянула мне. – Рэй… как ты? Я боялась, что ты ушла.

Я отстраненно помотала головой, прижав к себе принесенную матерью еду. В нос ударило ароматное тепло рисовых лепешек с бобовой пастой – она всегда добавляла в лепешки немного пасты, чтобы хоть как-то разнообразить нашу скудную пищу.

– А ты как?

Мама обхватила себя руками. В предзакатных лучах ее смоляные волосы переливались золотом, но, пожалуй, это было единственное, что осталось прежним: волосы и запах – приторно-сладкий, запах моего беззаботного детства. На молодое еще недавно лицо легли глубокие тени, глаза впали, на коже виднелись сосуды. Губы, всегда яркие, алые, поблекли и потрескались.

– Ты нездорова? – шепнула я.

– Рэй. – Мама глубоко вздохнула и робко потянулась ко мне. Я позволила к себе прикоснуться и едва устояла на ногах: от ощущения ее мягкой руки колени у меня подогнулись. Я так соскучилась по теплу ее тела.

– Рэй, милая, – взволнованно продолжала она, – тебе не следует здесь оставаться. Исаму не отступает, рано или поздно они найдут тебя…

– Ничего подобного! Я смогу защищаться! Сейчас покажу. – Я дернулась, желая продемонстрировать маме свою ловкость, но та лишь устало покачала головой.

– Ты – прекрасная девочка, добрая, чуткая. Моя девочка. Оставайся такой. Я узнавала, там, на юге, есть поселения, которые охраняют мико. Ты могла бы пойти в ученицы. У тебя будут кров и еда, о тебе смогут позаботиться. А когда Касси немного подрастет, мы вместе…

– Подожди… ты хочешь, чтобы я ушла? – Я выпустила мамину руку и отступила, затаив дыхание. – Ты… ты прогоняешь меня?

– Рэй, – жалостливо протянула она, – я бы никогда, но… Касси, все дело в Касси. Он больше не должен сюда приходить, а иначе…

– Что случилось с Касси? Они ему навредили?

Мама призналась, что кто-то напал на моего братишку и рассек ему губу. Сам Касси не говорит кто, но она считает, что это друзья Исаму пытались узнать обо мне. Молотом било в висках, я злилась и одновременно чувствовала, что падаю в пропасть. Все звуки исчезли. Мама что-то говорила, а я отстраненно наблюдала за движениями ее губ. Когда она на прощанье неловко коснулась моей руки и побрела прочь, я еще долго стояла, тщетно пытаясь удержать ее облик.

А потом в мои мысли снова ворвался голос Мацу.

– Если хочешь, я могу отправиться туда и проследить, чтобы с Касси ничего не случилось.

– Зачем это тебе, Мацу?

– Ты – мой первый собеседник в этом лесу. Какое-никакое удовольствие.

И то верно. Тогда мне было легко поверить, что между мной, недоразвитой глупой полукровкой, и чистокровным они есть много общего.

– Возвращайся скорее. Я здесь подожду.

Я устала вспоминать о тех днях и снова описывать свое одиночество. Скажу лишь, что Мацу исчез надолго, а я сходила с ума от тревоги и нетерпения. Я все ждала, высматривала, когда кто-то из них троих объявится, скажет, что все снова хорошо и что я могу вернуться, потому что Мацу догадался припугнуть моих обидчиков.

Но, конечно же, этого не случилось. Не знаю, сколько дней прошло, но одной глубокой ночью ко мне с факелом в руках прибежала мама.

– С Касси беда. Как с господином Ашимару.

У меня внутри все похолодело. Я и не подумала сложить два и два, только бросилась за матерью, на ходу шмыгая носом.