Полунощная Чудь - [28]

Таласса подавила крик, откинула меховое одеяла и опустила свои длинные ноги на пол. Первым делом она должна найти Уртреда. Он-то знает, что делать, как найти Лорн и Чашу, которые она видела во сне. Она не сомневалась, что они существуют: разве сам Ре не показал ей их?

В комнате было холодно, огня не было. Хлопая руками по голому телу, она подбежала к своей одежде и быстро накинула платье через голову, потом привела в порядок волосы, насколько это можно было сделать без зеркала и расчески. Снаружи послышались голоса. Она подошла к окну и раздвинула ставни.

Окно выходило на квадрат утоптанной каменистой земли, на которую бросал тень большой дуб, его листья слабо серебрились в свете луны. Повсюду были фонари и ярко окрашенные циновки, лежавшие прямо на земле. В центре горел большой костер. За квадратной площадью находилось несколько одноэтажных выбеленных домов, а за ними можно было разглядеть долину и силуэты гор, покрытые пурпурно-коричневыми ночными тенями.

Примерно сотня жителей деревни — мужчины, женщины и дети — сидели на циновках. Все они были одеты в простые шерстяные куртки и штаны. Среди них сидели Аланда и Джайал. Казалось, что они были погружены в серьезный разговор с человеком, в котором она узнала Гарадаса, старосту деревни. И нигде не было даже намека на Уртреда.

От лунного света у ней закружилась голова, как если бы этот свет начал сражаться с чем-то в ее душе, рана на шее начала пульсировать. На нетвердых ногах она вернулась в комнату и попыталась привести мысли в порядок. Вот, она должна выйти наружу, к своим друзьям и этим незнакомцам.

Она скользнула в плащ и подошла к двери, собираясь с духом. Почувствует ли она запах их крови? Сможет ли она сопротивляться ему? Она вышла из комнаты; в коридоре горел фонарь. Дверь в конце коридора должна привести ее на площадь. Девочка, которую она видела в святилище, сидела прямо на полу коридора, но, заметив Талассу, немедленно вскочила и улыбнулась.

Таласса неохотно улыбнулась в ответ, ей захотелось прогнать ее. Говорит ли она на ее языке? Она подумала и вспомнила, что слышала, как горцы говорили на языке, похожем на язык Тралла.

— Ты отдохнула? — спросил ребенок. Итак, она все запомнила правильно, они действительно говорили на том же языке, хотя более грубо и со смешным акцентом, так что надо было напрягаться, чтобы понимать их слова.

— Как долго я спала? — спросила Таласса.

— День, и еще половину, — ответила Имуни.

— Так долго, — вслух удивилась Таласса. Впрочем ночь перед этой она не спала вообще. Обе молча смотрели друг на друга. — Пойдем, — после паузы сказала Таласса. — Почему бы нам не посмотреть, что другие делают снаружи? — Девочка кивнула и простодушно предложила ей руку. Таласса заколебалась, но потом взяла ее. Глаза Талассы невольно остановились на голубых венах на шее ребенка, отчетливо выделявшихся под коричневым загаром. Что ощущают вампиры? Лично она не хотела ничего, никаких тайных желаний, только эта ужасная, нездоровая жажда, которую никакая вода не в состоянии утолить. Во рту все пересохло: она чувствовала, как губы прилипают к зубам; без сомнения она оскалила свои зубы в жуткой гримасе. Она наполовину ожидала, что девочка завопит и кинется прочь, но та только с любопытством глядела на нее. Тут Таласса сообразила, что она сама слишком долго стоит и пялится на ребенка. С большим усилием она заставила себя улыбнуться более естественно и взяла руку Имуни. Вместе они вышли наружу, в объятия ночи.

Как только они вышли из дома, все головы повернулись к ним и гам голосов утих. Все жители молча встали со своих мест. Гарадас протиснулся через толпу и низко поклонился. Некоторые из горцев проскользнули за ним и встали на колени прямо на камнях площади. Те их них, у кого в руках были грубые глиняные тарелки и чашки, подняли над своими склоненными головами, предлагая Светоносице еду и питье. Таласса поглядела на приношения. Она не ела по меньшей мере два дня, но аппетита у ней не было. Еще одна волна паники накатила на нее, и голова опять начала кружиться. Куда делась Аланда? Потом она заметила, что старая дама и Джайал стоят позади толпы. Оба тревожно глядели на нее, не зная, чего ожидать.

Таласса пошевелилась, чувствуя себя крайне неудобно: никогда она не была центром такого пристального внимания, даже в храме Тралла, когда она танцевала перед клиентами после Праздника Свечей.

— Пожалуйста, — сказала она после нескольких мгновений полной тишины. — Возвращайтесь к празднику. — Горцы опять вскочили на ноги. Гарадас протянул ей руку, и опять Таласса какое-то время колебалась, думая, взять ли ее. Староста перевел взгляд от своей руки на ее лицо, и ей показалось, что в его голубых глазах сверкнула искра подозрения. Но исчезла спустя мгновение. Он потянулся вперед, и своими шишковатыми пальцами крепко взял ее руку. Потом он и Имуни, вцепившаяся в другую руку, повели ее к единственному месту на площади, которое хоть чем-то выделялось в кругу циновок, накиданных вокруг костра: небольшое возвышение, сооруженное из жестких подушек, выкрашенных в те же темно-оранжевый и красный цвета, как и циновки. Там ее попросили сесть и жители деревни опять подошли к ней с тарелками, до краев наполненными плоскими хлебцами, шишковатыми яблоками, бобами и ягодами, а также предложили ей деревянные кружки, полные какой-то желтой жидкостью. И опять, при виде этого питья она почувствовала отвращение. В этот момент появились Аланда и Джайал, пробившиеся через толпу, и сели рядом с ней. Она нервно взглянула на них, потом опустила взгляд.