Полуночные миры - [5]

Шрифт
Интервал

Три минуты…

— Ну, внесекторному оно и ни к чему, правда?

Старик ухмыльнулся. Нике почудилось, что за ухмылкой кроется не злость, а самодовольство.

Прикосновение к сенсорной панели — и голограмма, как шов между рутинным миром пустоты и пустотой несуществующего мира, расползается. Пустота, живущая в слухах, дремлющая в сознании, но не способная полностью пробудиться…

Ника выдернула рюкзак и шагнула сквозь потухшую голограмму, ожидая, что она обдаст холодом, жаром или мурашками на коже. Отсутствие всякого ощущения границы ошеломило.

Ника окликнула собаку и, раздвинув раму велосипеда, оглянулась на мужчину.

— Дед, ты идёшь? — она старалась не смотреть на полицейского, который, она знала, ждёт её взгляда, чтобы нескромно подмигнуть.

— Да, да, — торопливо забормотал он, забрасывая рюкзак на покатую спину. И с лживым подобострастием промямлил: — Спасибо, офицер.

— Иди уже, — рыкнул тот, провожая Нику взглядом незадачливого охотника.

Девушка остановилась на границе полумрака и зеленоватого свечения заграждения. Оно снова обретало видимость, становясь зернистым. Ника преодолела желание прикоснуться к свету, чтобы ощутить шершавое тепло. Мужчина остановился в паре шагов от Ники и сообщил:

— Ты мне помогла, но я тебе ничего не должен. Надеюсь, когда ты окажешься в подобной ситуации, кому-то тоже будет с тобой по пути.

Девушка, не раздумывая, кивнула. Они двинулись в разные стороны. Один — проворно, стремясь к одному ему известной сиюминутной цели, ради которой по утрам вспыхивает мир. Другая — в никуда… в запорошенный страхами и фантазиями обломок неизвестности. Ника медленно ехала по улицам, источавшим тьму — не голографическую, а настоящую, — держась у края дороги, не приближаясь к домам, боясь, что мрак коснётся её.

Пёс плёлся чуть позади, следя за почти умершим светом фонаря на руле. Шорохи. Шёпот. Ника ехала по кромке тротуара, чтобы не приближаться к стенам домов. Её пугала смесь голосов, сочащаяся сквозь стены. И тьма — не бесплотная, а настоящая, жаждущая прикоснуться к запретному гостю.

Медленно, неохотно бетонно-пластиковые обрубки промышленных зданий отступали. Меж прокуренных силуэтов, меж выжженных изнутри остовов появлялись каменные прожилки. Каменные гиганты, разрушенные собственными создателями. Рубленые очертания вырисовывались в едва различимом свете полимерного волокна. Ника приблизилась, разглядывая нити пластика. Словно техногенная лоза, они причудливыми петлями и спиралями замерли на стенах по левой стороне. Свет выплескивался в лужи, окрашивая их в фиолетовые, розовые, голубые тона. От этого они походили на разведённую акварель посреди чёрного города, от древности потерявшего дар речи. Каменные полотна, покрытые сетью бетонных швов, уводили Нику всё дальше. Дальше — вслед за светящимся оптоволокном, создающим радужный светящийся коридор.

Полоса цветных мазков осталась позади. Девушка давно уже шла пешком, пятилась, не в силах оторваться от панорамы света. Споткнулась. Падая, содрала ладони о тротуар. Под ногами скалился мраморный обломок головы горгульи. Вода из луж мигом пропитала одежду насквозь.

— Тебе не кажется, что охранять здесь уже нечего? — устало спросила Ника, похлопав голову. И только сейчас заметила, что в нескольких шагах от неё виднеется силуэт каменной химеры, уютно устроившейся у ступеней. Чудище расправило узловатые, как у летучей мыши, крылья и замерло в ожидании приказа древних сил тьмы. Ника поднялась. Всмотрелась в темноту, где из каменного тротуара выламывались стены здания. Словно нарисованные чёрной тушью, колонны проступали из парапетов и превращались в лес шпилей где-то в графитовом небе.

Дверь. Металлические ручки в виде трилистников с мокрыми прожилками… ледяные. Открыть не хватает сил.

Обойдя здание, девушка нашла в кованой решётке выломанные прутья. Ника пробралась во внутренний двор. Пёс протиснулся следом. Подняв морду к водостоку, глухо зарычал.

— Эй, хватит… — шикнула Ника, обернувшись.

Разбитый витраж, сплав цветных осколков некогда существовавшей реальности. Девушка взобралась на окно и замерла, не решаясь спрыгнуть во тьму. Она прислушивалась, надеясь, что изнутри раздастся голос или хотя бы шорох. Тогда можно было бы уйти отсюда, оправдав трусость инстинктом самосохранения. Но нет.

Она нащупала стену… шершавую, словно изрезанную глубокими морщинами. Мерзкое ощущение.

Стены и изваяния сливались в темноте. Словно окаменевшие души, они глядели глазами святых с мозаик и барельефов. Там, где чернота переходила в полутьму, повороты и рифлёные стены представали лабиринтом.

Шероховатые стены с маленькими острыми впадинами — недостающими кусочками лепнины. Прямо в центр огромного зала сквозь полуразрушенную крышу, успевшую зарасти плющом, падал огромный сноп лунного псевдосвета. Натыкаясь на колонны и арки, он дробился на световые нити, составлявшие сеть, паутину, в которой замерли, смирившись, лики никем не виденных Высших.

Ника шла по усыпанным пылью орнаментам, прислушиваясь к похожему на журчание звуку. Через несколько шагов под ногой что-то хрустнуло — лист плюща, проползшего сквозь залу. Ещё через пару шагов раздался плеск, а кроссовки промокли. Ника отскочила. Долго вглядывалась в голые, на первый взгляд, стены.


Рекомендуем почитать
Меня нет

В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.


На пороге

«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.


ВМЭН

«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.


Сказки русской матрёшки. О народных праздниках

Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?


Зенит Левиафана. Книга 2

Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить…  .


Стать героем

Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.